Прошло, наверное, сто часов, пока он заговорил:
– Значит, говорите, гибнут кошечки, собачки?
– Гибнут! – ответили мы с Юркой хором.
– Жалко, говорите?
– Жалко! – снова хором ответили мы.
Начальник снова сел в свое кресло и опять умолк на сто часов. Что за манера такая у этих начальников – молчать сутками. Потом он долго мял сигарету, закурил, тяжело вздохнул и тихо говорит:
– А сегодня ночью на шестьдесят седьмом километре семья погибла. Муж, жена и двое маленьких детей. И знак висел «сорок», а он летел сто шестьдесят. Скажите, нормальный человек? И сам погиб, и семью погубил. А вы говорите, знак нужно повесить.
Мне вдруг захотелось встать и уйти. Я вскочил со стула и выпалил:
– Извините, мы пойдем. Спасибо, что нас выслушали.
– Сиди-сиди, – махнул рукой милиционер, – чего уж. Ты же пришел вопросы решать, а сам убегаешь…
– Как-то неловко, – пожимаю плечами.
– А чего ж тут неловкого, – снова тяжело вздохнул начальник. – В общем, пацаны, давайте так договоримся, я сейчас ничего обещать не буду, но постараюсь что-нибудь придумать. Гоняют, говорите?
– Еще как, – подтвердил я. – Как бешеные. Словно это и не улица вовсе, а какая-то «Формула-1».
Начальник ухмыльнулся и протянул нам руку, давая тем самым понять, что разговор окончен:
– Ну, будьте здоровы! Думаю, еще увидимся.
Мы вышли из кабинета расстроенными.
– Ничего он не сделает, – заключил Юрка. – Так, по уху нам стрельнул, чтобы мы отстали от него, и все.
– Нет, – не согласился я, – дед говорит, что чем выше начальник, тем он крепче держится за свое слово.
– Ерунда все это, – возразил Юрка. – Я по его глазам видел, что мы ему надоели, и он просто отделался от нас.
– Не согласен, – снова говорю. – Нормальный мужик.
– Ну, посмотрим, – ответил Юрка, и до самого нашего дома мы больше не разговаривали.
Домой мы добирались на огромнейшем оранжевом мусоровозе. На нашу удачу, он как раз ехал в наш поселок. Странно, но почему-то на всех больших машинах работают нерусские водители. В этот раз водитель и его помощник оказались азербайджанцами. Веселые ребята, но нам было не до шуток. Помощник водителя даже спросил у меня:
– Зачем такой грустный, да?
– Родственники в аварии погибли, – говорю, чтобы больше не приставал с вопросами.
– Извини, братко, не знал, да, – зацокал языком азербайджанец и больше не пытался шутить и разговорить нас.
И вы знаете, кого я представил во время этого вранья? Не смейтесь, но Ириса и Тайсона. Так мне их стало жалко, так защемило в груди, что я едва не всплакнул. А еще я подумал, если мы не спасем остальных жителей нашего поселка, то это будет на нашей совести.
Только
