* *История народа является также его завещанием.
История народов есть шкала человеческих бедствий, деления которой обозначаются революциями.
История представляет одни только бесконечные превратности: народы, которые попеременно то побеждают, то бывают побеждаемы, то притесняют, то бывают притесняемы, то грабят, то бывают ограблены.
История учит лишь тому, что она никогда ничему не научила народы.
Каждый народ имеет такую историю, на какую у него хватает фантазии.
Каков бы ни был образ правления у народа зрелого и развращенного, вечно он будет игрушкой в руках честолюбивых интриганов, которые станут обманывать его громкими фразами.
Каковы бы ни были политические перемены у невежественного народа, его бедствия могут только видоизменяться, но всегда будут следовать одно за другим.
Когда же народу покажут такое зрелище, чтобы он перестал думать о хлебе насущном?
Когда народ глуп, им легко управлять.
Когда народ гол, на него надевают смирительную рубашку.
Когда народ кого не любит,
Полки его и деньги – прах.
Когда народу затыкают рот, тот становится мыслителем.
Когда народы между собой дерутся, это называется войною.
Когда приходит спесь к государствам и народам, тогда по пятам за нею идет война. Бабрий
Когда с хлебом и зрелищами плохо, народ ищет удовлетворение в вере и поисках исторической правды.
Когда у народа отнимают надежду, очень быстро наступает моральное разложение.
Короли – уходят, а народы остаются.
Король: а народ-то глупый!
Король: а народ-то голый!
Крайняя бедность народа почти всегда является преступлением его вождей.
Кто любит народ, тот должен сводить его в баню.
Легко снять намордник с народа, но его трудно опять надеть на него.
Люблю народность как чувство, но не признаю ее как систему.
Люди негодуют на несправедливость равных себе более, чем на насилия своих властелинов.
Мерило народа не то, каков он есть, а то, что считает прекрасным и
