самые золотисто-соломенные волосы, как и у ее брата, обрамлявшие узкое лицо. В свете фонаря сверкнули ее черные глаза.
Сонни развел руками, показывая: «А я что могу поделать?».
– Корк попросил, чтобы я привез его сюда, – сказал он, стараясь говорить громко, но в то же время не перейти на крик.
– Тащи его наверх, – сказала Эйлин, закрывая окно.
– Со мной все в порядке. – Выпрямившись, Корк сделал глубокий вдох. – Мне лучше. – Он махнул рукой, отпуская Сонни. – Можешь уезжать. Я сам дойду.
– Точно?
– Точно, – заверил его Корк. Порывшись в кармане, он вытащил связку ключей. – Уезжай, – повторил он, снова махнув рукой.
Сонни проследил взглядом, как его друг сначала мучительно выбирает из связки нужный ключ, затем пытается вставить его в замочную скважину.
– Cazzo! – пробормотал он. – Сколько же ты выпил?
– Дружище, ты лучше просто открой дверь, хорошо? Все будет в порядке, как только разрешится проклятая тайна этой двери.
Взяв у Корка ключи, Сонни отпер дверь.
– Дверь в квартиру Эйлин также будет заперта, – напомнил он.
– Ага, будет, точно, – подтвердил Корк, нарочно усиливая свой ирландский акцент, как ему нравилось время от времени делать.
– Пошли. – Обхватив Корка за пояс, Сонни повел его вверх по лестнице.
– А ты отличный друг, Сонни Корлеоне, – чересчур громко произнес Корк.
– Кончай это, хорошо? – остановил его Сонни. – Ты разбудишь весь дом.
Услышав, как ребята поднимаются по лестнице, Эйлин приоткрыла дверь в спальню дочери и заглянула внутрь. Кейтлин крепко спала, обнимая желто-коричневого плюшевого жирафа, которого она называла Бу – по причинам, не ведомым человечеству. Девочка привязалась к игрушке вскоре после смерти отца и вот уже несколько лет не расставалась с ней. Плюш уже вытерся, краски выцвели, игрушка теперь мало напоминала жирафа, – однако чем еще мог быть для ребенка этот мягкий комок желтой и коричневой ткани с длинной шеей?
Натянув одеяло дочери под подбородок, Эйлин расправила ей волосы.
Пройдя на кухню, она сполоснула кофейник и достала из буфета банку кофе. Услышав, как за спиной открылась дверь и на кухню вошел Сонни, буквально волоча Корка, Эйлин обернулась и сердито подбоченилась.
– Эй, вы, двое, вы только посмотрите на себя!
– А, сестренка, – пробормотал Корк. Высвободившись из объятий Сонни, он выпрямился. – Я трезв как стеклышко. – Стащив с головы шляпу, он пригладил волосы.
– По твоему виду никак не скажешь, – проворчала Эйлин.
– Мы с ребятами погуляли, отметили одно событие, – сказал Корк.
Эйлин смерила Сонни ледяным взглядом и, повернувшись к брату, сказала:
– Видишь вот это? – Она указала на газету на столе. – Специально оставила для вас. Для вас обоих, – добавила она, выразительно посмотрев на Сонни.
Осторожно
