и только в десятом классе Вадим вдруг понял, что никакая это не дружба. О слове любовь, он слышал, читал о ней и видел в кино, но не представлял, что она может поразить и его. И ладно бы красотка из параллельного класса, на которую он пялился на переменах или молоденькая учительница литературы, в которую были влюблены все пацаны школы, нет – он влюбился в Катюху, в девчонку, которую и девчонкой никогда не считал, ведь она была его самым лучшим другом, знала обо всех его секретах, и свои доверяла только ему. А какая любовь без секретов. Вадиму было известно о ней абсолютно всё, и она, соответственно, могла рассказать о нём то, что не ведомо было даже ему. Признаться в чувствах было невообразимо трудно, неожиданно на помощь пришла Катя.
– Ты как-то странно смотришь на меня в последнее время. Влюбился, что ли?
– Наверное да…, – помолчав немного, смущённо ответил Вадим.
– Тогда считай, что я тоже…
– Что значит «тоже»?
– Вот ты придурок, – рассмеялась она, – я тоже тебя люблю.
И Вадим задал самый дурацкий вопрос, какой только можно было придумать:
– И что нам теперь делать?
Они были хорошо воспитанными детьми, хотя за время своего взросления немало набедокурили, поэтому на этот вопрос ответили лишь через пару лет, познав совместно прелести плотской любви. Логически всё должно было закончится свадьбой, но ребята неожиданно для всех и для самих себя поругались из-за какой-то мелочи, и разбежались так далеко друг от друга, что встретились лишь через десять лет.
И для Вадима и для Кати поиски столичного счастья ничем не закончились, и сами того не ведая, они возвращались в домой в одном и том же поезде и что самое смешное, в одном и том же вагоне. Встреча у туалета была бурной, с объятьями и поцелуями, как-будто и не было той ссоры. Вадим не без удовольствия рассказывал о своём обучении во ВГИКе и попытках закрепиться на хорошей работе в каком-нибудь продакшене, а вот Катя была не столь красноречива, ей не очень хотелось делиться тайнами своего карьерного роста, и вспоминать о тернистом пути от рядовой проститутки, до элитной бляди, обслуживающей исключительно жирных толстосумов с неограниченными фантазиями. Поэтому она предпочла не изливать душу, а разделить с Вадимом неприспособленную для этого полку в своём купе, продемонстрировав удивительную гибкость тела и умопомрачительное чувство ритма.
– Ты всегда была хороша, но сейчас просто огонь. Этому где-то учат или ты прошла курсы самоподготовки? – попытался пошутить Вадим.
– Лучше тебе этого не знать, – вздохнула Катя.
– А чего возвращаешься в наше зажопье. Всё же при тебе, видно, что не бедствуешь. Чем кормилась?
– В агентстве модельном подрабатывала. Надоела вся эта педрильная тусовка. Одни гомосеки и извращенки вокруг. Захотелось спокойной жизни, маминого борща, её блинчиков с мясом и нормального мужика, чтобы любил и заботился, – она пристально посмотрела в глаза Вадима. – Ты же свободен?
Он отвёл взгляд в сторону.
– Вот падлец, а жена небось ждёт, пирожков напекла.
– Она
