у тебя информация об этом? Уж не сверху ли. Это кого ж мы вдруг так растревожили?
– Звонок от генерала был – объясняет Николай Иванович – Так что давай выкладывай, что там с самолётом.
– Да ничего особенного – объясняет ему Сергей – на рыбалке мы были и нашли в кустах самолёт. Нашего аэроклуба оказался. Мы и сходили поинтересовались у директора клуба. Оказалось, угнанный самолёт и лётчика посадили за угон сразу трёх самолётов. А что же они так всполошились? Николай Иванович! Чувствую зверя, дай съездить к лётчику! И сразу закроем всё.
– Хорошо! Но только аккуратно там. Не болтай лишнего начальству, чтоб я потом по заднице от генерала ещё за это не получил.
Командировка
Помчался Сергей в командировку.
– Еду и соображаю, что наверняка не в пустую – рассказал он мне потом – иначе зачем директор клуба забеспокоился и своё начальство на дыбы поднял. Мы же объяснили, что личный наш вопрос.
В колонии, где находился лётчик, вопросов не возникло, заключённого в момент предоставили, и Сергей в один день плодотворно с ним поговорил. И вот, что рассказал Иван Приходько:
– Я, по заданию директора, должен был перегнать в ремонт три самолёта. Тот хотел спрятать их для того, чтобы получить новые, а впоследствии продать куда-нибудь, или на запчасти. Дело то хорошее – поиметь три новых самолёта. Вроде бы и с краевым начальством, и со своими городскими всё уладили. Только мне показалось подозрительно и непонятно, почему я должен был передавать самолёты в поле, подальше от города. Но это ладно, в поле, так в поле. Моё дело маленькое. Два самолёта я так отправил. Там меня встречали несколько мужиков на джипе. Как я вылез из самолёта, туда лётчик ихний прыг – и улетел. Меня они на джипе до остановки подвозили. А с третьим самолётом я сам виноват. Выпил совсем чуть-чуть – устал немного, больше от автобуса. Ну и темнеть начало.
Когда летел, снег и крупа с ветерком. Земля белая, вокруг всё белое, и небо тоже. Летел низко. Почувствовал только, что лыжа по большому дереву чиркнула и вниз потянуло. Рычаг на себя, да поздно уже, как на санях по склону провалился и в момент упёрся в противоположный край оврага. Хорошо ещё, что скорость маленькая была и склон оврага очень пологий. Лыжи оторвало в самом начале падения, потому и торможение брюхом было сильное. Я ударился, даже на какое-то время сознание потерял. Очухался – тишина, голова, как котёл, на лбу дыра, по щеке кровь. Кое-как башку перебинтовал и давай вылазить, а тут мужик из посёлка подбежал – видел, как я падал. Возвращаться в аэроклуб я побоялся, решил у того мужика пересидеть, пока выветрится спиртное. Как на грех аванс выдали в этот день. А мне же деньги в руках держать нельзя – жене отдаю сразу, слабый я на это дело. Дал я мужику деньги на водку, ну мы с ним и погуляли на весь аванс неделю. Жинка его, как узнала, что лётчик: «Ванюша – да – Ванюша! Что тебе ещё?» Весь погреб свой перешерстила, закуску нам подавала. Через неделю я уехал, от беды подальше, в деревню к бабке своей. Там меня и арестовали ещё через неделю, как преступника,
