из своей жизни. Я трижды делал предложение Глории, прежде чем она согласилась. Надо признать, что первая попытка мне удалась не слишком, так как тогда я был обременен обстоятельствами своего первого брака. Глория – женщина возвышенная, но ее дословный ответ был таким: «Ох ё… Нет». Второй отказ был мягче: «Нет, не сейчас». В третий раз я не вставал на колени – ни в прямом, ни в переносном смысле. Я достал скромное украшение и попросил ее разделить со мною жизнь. Я извинился за прошлые ошибки. Я весь был перед нею. Я не стал привлекать ее отца, не просил ее лучших друзей помочь мне все подстроить. Я взял ее руку и раскрыл ей свою душу. Ответом мне был кивок. Никто не орал, не улюлюкал, не прыгал, как сейчас показывают по телевизору. Не было вопросов на рекламном щите или в перерыве игры на стадионе «Роуз Боул»[27]. В брак вступают двое. И публика здесь ни к чему.
После всего вышесказанного, я поговорю с Селестией и выясню, что вызвало такой «перерыв» в ее поездках к тебе. Открою тебе правду, до сегодняшнего дня я ничего об этом не знал. Но, должен тебя предупредить, я не смогу поговорить с ней «за тебя». Я могу только поговорить с ней за себя, как ее отец.
Надеюсь, ты не подумаешь, что я отказываю тебе в твоей просьбе, я совершенно не это имею в виду. Ты – часть нашей семьи, и мы все о тебе высочайшего мнения.
Но должен сказать тебе, что я расскажу Селестии о твоем письме. Как ее отец, я не намерен устраивать против нее заговоры. Моя дочь – мое счастье и мой единственный кровный родственник. Но я скажу тебе одну вещь: я знаю, какую дочь мы воспитали. Моя жена оставалась мне верна даже тогда, когда я этого не заслуживал, и я уверен, что наша дочь будет не менее стойкой.
Пожалуйста, сын, пиши мне. Я всегда рад письмам от тебя.
Искренне твой,
Cкрытая копия: С. Г. Давенпорт
Дорогая Селестия,
Когда ты получишь это письмо, мистер Д. уже настучит тебе на меня.
Надеюсь, ты не расстроилась, что я ему написал. Я доверял твоему отцу с того дня, как мистер Д. пригласил меня в ваш огромный дом (он мне до сих пор представляется плавучей базой) – мы с тобой тогда только присматривались друг к другу. Помню тот день как сейчас. Было очень холодно, но твой отец повел меня на открытую террасу. Я ужасно замерз, но не хотел выставить себя идиотом. Я уже собирался рассказать ему, что у меня серьезные намерения, но он вообще не стал о тебе говорить. Мы пришли, я сел на лавочку, и он тут же начал крутить косяк! С ума сойти. «Мне казалось, что я попал в «Скрытую камеру». А твой отец сказал: «Не прикидывайся, будто не куришь. Я все по глазам вижу», – и достал длинную каминную зажигалку. Она вспыхнула так, что едва не спалила мне брови. Я затянулся и почувствовал, что вот теперь меня приняли в семью.
Селестия, ты знаешь мое отношение к отцам. И пишу я именно поэтому. Сначала я снова хотел просить тебя приехать. Но, во-первых, я устал просить. Ты приедешь ко мне тогда, когда ты ко мне приедешь. Вот на что в своем письме намекал твой отец. Ты уже взрослая, и никто не может заставлять
«
