в ящик стола и спешно подняться:
– Всё в порядке, Юленька. – Бросает он недовольный взгляд на секретаршу и указывает мне своей маленькой ручкой на свободное кресло. – Марта, проходи, садись.
– Привет. – Падаю в кожаное кресло и вытягиваю ноги.
Секретарша хлопает дверью, а Эдик, еле сдерживая рвущийся наружу гнев, оглядывает мои ботинки. Почти физически чувствую эмоции, которые у него вызываю, и это меня забавит. Знаю, что в любом случае он не сорвется – будет терпеть до конца, а потом действовать исподтишка. Такие, как он, никогда не грубят, боясь получить ответной реакции, они – тихие истерички, привыкшие использовать свою власть и деньги в холодной войне.
– Не могла постучать? – Спрашивает он, наклоняясь задницей на собственный стол.
– А что? Боялся, что застану тебя за просмотром гейского порно? – ввинчиваю я.
И Эдик стойко выдерживает мой выпад. И только выщипанная и умело подкрашенная темная бровь ползет по его лбу вверх.
– Девочка, вот чего тебе не хватает? – Улыбается он. – Почему ты принимаешь меня за врага?
Я подтягиваю ноги и выпрямляюсь, готовясь атаковать:
– Ты был у его лечащего врача. Мне сообщили.
– И? – Спокойно спрашивает он.
– Тебе недостаточно того, что я лично докладываю тебе о его здоровье?
По ухоженному лицу Эдика пробегает волна недовольства.
– Я просто хотел убедиться, что всё в порядке. Совет директоров волнуется, ты должна понимать.
– Поэтому ты спрашивал, сколько я трачу на его лечение?
Он кивает.
– Я поверенный твоего отца, дорогуша. – Его кадык дергается. Толстые пальчики-сосиски складываются в тугой замочек. – Я веду его дела, поэтому мой интерес в области ваших расходов естественен.
– И что? Выяснил? – Огрызаюсь я.
– Да. Информация вполне обнадеживающая.
– Убедился, что я тебе не врала? – Продолжаю злиться.
Эдик двумя пальцами поправляет зализанные волосы. Меня раздражает его манерность, хочется сплюнуть прямо на пол. Какое же все здесь фальшивое, тьфу!
– Послушай, Марта, это нормально, что мы все беспокоимся за твоего отца. – Все еще играя заботливого дядечку, говорит он. – Не нужно воспринимать всё в штыки. Мы все здесь – его и твои друзья.
– Да ладно! – Впиваясь в подлокотники пальцами, смеюсь я. – Спите и мечтаете, как бы урвать его долю!
– Прошу тебя, не забывайся. – Устало закатывает глаза мужчина.
– Милый Эдуард. – Изрядно устав от его кислой вежливости, говорю я. – Со мной можешь не юлить. Я в курсе, что за деньги ты и мамку родную продашь. И я тоже имею право проверить, действуешь ли ты в интересах моего отца или же совсем наоборот. Усек?
Тревожно оглядев собственные ногти, он возвращает свой взгляд на мое лицо:
– Ничего, он поправится и сам проверит.
В
