же само нашло его прошлым летом. Даже не нашло, а напало. Все потом удивлялись, как незамеченным забрел в Алларен зеркальник…
До того дня Гилларду только приходилось слышать об этих страшных тварях, темной нелюди, как их называли взрослые. Говаривали, что зеркальник может принять вид умершего знакомого, или родственника – и тогда, подобравшись совсем близко, нападает. А истинная личина зеркальника – тощенький, невысокий человечек, кожа покрыта зловонной слизью, рот полон игл-зубов, да еще когти – острые, как ножи… Но все это можно увидеть только в том случае, когда зеркальник подобрался совсем рядом, и нет спасения…
Поутру отец отправил Гилларда отнести две сорочки булочнику, которые тот непременно хотел получить до зимнего Солнцеворота. Выполнив поручение, Гил спокойно отправился домой, но, не доходя квартала, вдруг увидел… Нет, это было не привидение! Навстречу Гилу бодро шел казненный командор Геллер. Он улыбался и, заметив мальчишку, приветливо помахал ему рукой и поманил к себе. Гиллард почувствовал, как во рту собирается горечь. Все происходящее казалось… неправильным. Разве не отрубили командору голову на площади, перед многоликой толпой? Гил невольно попятился, не сводя глаз с улыбающегося Геллера. И вроде бы не призрак, вполне здоровый и живой человек. Но разве такое возможно?
Их разделяло несколько шагов. Гил, остолбенев, смотрел и смотрел в лицо Геллеру – и снова проснулось то странное чувство, что когда-то давно… они уже встречались. Командор, словно читая его мысли, кивнул.
«Да, да… Разве ты забыл меня? Ты очень хорошо меня знаешь, малыш… Очень».
И в этот миг что-то темное метнулось из-за угла на командора. Ударило его в грудь, свалило на мостовую…
Морок схлынул. И Гил, словно в самом худшем из кошмаров, увидел уже не доброго и казненного Геллера, а нагое, покрытое зеленоватой слизью тело.
Увидел он и страшные когти с желтыми капельками яда, и страшные, выпученные глаза, похожие на глаза уснувшей рыбины, и разверзнутую пасть, полную игольчатых зубов.
Но сейчас чудовищу было не до Гилларда; страшные когти терзали плоть растрепанной седой женщины, что на него кинулась; зубы рвали ее ключицу в попытке добраться до горла.
Тут бы Гилу и бежать, но он не мог пошевелиться. Просто стоял и смотрел на катающийся клубок сплетенных тел. Откуда-то потянуло сладковатым гнилостным запахом.
Потом… все закончилось. Зеркальник дернулся и затих; из перегрызенного горла текла кровь, тут же темнея и сворачиваясь черными сгустками. Женщина тоже лежала неподвижно; ее ветхая одежда была в ядовитой слизи, плечо превратилось в кровавые ошметки. И – никого вокруг. Тишина и пустота на одной из самых оживленных улиц Алларена.
Сглотнув, Гиллард осторожно шагнул к спасшей его незнакомке. Ему было страшно, так, что подгибались коленки. Но все же он знал, что должен взглянуть в лицо тому, кто вырвал его из лап зеркальника. Даже если она уже шагает по Небесным дорогам…
Но нет. Белая тонкая
