много по-другому. Кроме яростных криков и пожеланий ее гибели есть и другие. Своими боями она начала завоевывать их почтение. Особенно тем, последним боем. Девушка улыбается. Она не должна была зайти так далеко – если выиграет сейчас, власть распорядителя арены вновь пошатнется. Ей удалось пройти почти половину пути, а дальше ждет самая сложная часть. Она не собирается сдаваться, но что если она просто не сможет победить?
Ее тело встречает твердый и колкий, противный и мерзкий, ненавистный красный песок. Она проклинает его из-за обрывков воспоминаний, не оставляющих ее в покое, не в силах отказаться от прошлого, которое у нее отняли. Пытается вспоминать о тех днях, когда мир вокруг был другим, хотя все это уже не имеет значения, как и ее прошлая жизнь. Есть только сегодняшний бой и будущее, которого она страстно желает, и которое с каждой секундой ускользает все дальше.
– Перестань уже ныть, так ты не победишь, – знакомый голос возникает среди ее собственных мыслей. Яркой, настойчивой вспышкой пролетает в сознании, заставляя обратить на себя внимание. Она улыбается, чувствуя, как с уголков губ слетают песчинки.
Очень хочется дышать, но легкие отказываются выполнять ее просьбу. Губы разбиты и почти не двигаются, а ноздри бесполезно раздуваются, не захватывая необходимое количество кислорода. Фиолетовый свет тянется к ней, заключая в объятия. Это предзнаменование – скоро очередная атака захватит ее тело, ломая и отбрасывая. Сегодняшний противник сильнее всех, с кем ей приходилось сражаться. Она не сможет победить, просто не видит возможности. Любой сценарий в ее голове заканчивается гибелью. Нулевой шанс.
– Если только ты не придумаешь что-то новенькое, – этот голос всегда вызывает улыбку, она просто ничего не может с этим поделать.
Придумать что-то. Легче сказать, чем выполнить. Она уже не тот новичок, что впервые ступил на красный песок арены. И даже тогда выиграть ей помогла лишь случайность. В этом бою случайностей не будет.
– Гильотина, – слышит она название страшной техники. Не стоило попадать под нее первый раз, тогда шанс повернуть бой в свою пользу был бы более реальным. Теперь ей остается просто лежать, не поднимаясь и не пытаясь увернуться.
Фиолетовое свечение окутывает все тело. Принимать смерть лежа – плохая перспектива. Она так долго сражалась не для того, чтобы ее запомнили слабаком, не способным достойно встретить свой финал.
– Нужно подняться, – она переворачивается на живот и упирается руками. Силы нет ни в плечах, ни в локтях. Девушка утыкается лбом в песок и яростно кричит, раскидывая остатками воздуха в легких песчинки под собой. – Почему сейчас? Мне просто нужно подняться, слышишь!
– Я слышу тебя, но до сих пор не могу понять, почему ты просто не используешь мою силу, – насмешка никуда не уходит, но теперь, вместо улыбки, она вызывает только ярость.
– Да потому что твоя сила бесполезна! Мне нужно контролировать собственное поломанное тело, а не… – знакомая фиолетовая вспышка дергается перед глазами. Девушка с трудом наклоняет голову и видит свечение, окутывающее руку. – Хм.
В сознании слышится веселый, приветливый хохот. Она закрывает глаза и концентрируется. Так использовать свою технику она еще не пробовала. Перед мысленным взором раскрывается поле битвы. Ее оппонент имеет 100% шанс на победу. Вот он уже совсем рядом, замирает, готовый нанести финальный удар. Девушка взывает к силам и приказывает им измениться, перестроиться, трансформироваться в новую технику.
Цифры, указывающее вероятность ее победы в этом бою, мигают, дергаются и выдают новое значение: 75%. Девушка улыбается.
Родом из трущоб
Вокруг было очень темно, но ей удавалось кое-как двигаться. Наощупь, не думая, не разбираясь. Просто двигаться вперед, потому что так ей сказали делать. Она послушная, не задает лишних вопросов, никогда не переспрашивает. Совсем недавно научилась говорить, а уже такая смышленая. Они всегда здесь играли, в этом темном коридоре, спрятанном за шкафом в ее комнате. По этому коридору было легко попасть почти в любую комнату замка, нужно было только точно знать, куда идешь.
Коридор был недостаточно высокий и слишком узкий, поэтому женщина, ползущая следом, двигалась намного медленнее, все же нагоняя девочку, которая время от времени останавливалась, хватаясь за голову и пугаясь громких, резких звуков.
– Еще немного, Аша, прошу тебя, – говорила женщина, аккуратно касаясь спины и подталкивая ее вперед. Маленькие ножки семенили по темному коридору. Она точно знала, куда идет.
В просторном зале горело достаточно свечей, девочка выбралась из-за массивного шкафа и тут же побежала вперед, увидев отца. Он развернулся на звук маленьких частых шажков, подхватил дочь и поднял вверх, прижимая к себе, сжимая огромными руками, способными гнуть стальные прутья и раскалывать камни. Он прижимал ее, стараясь защитить, уберечь, спасти. Для него она была
