Толика быстро – он даже не успел разглядеть лица – прошмыгнула мужская фигура. Толик проводил незнакомца глазами вплоть до лестницы и снова вспомнил слова мадам Лоран: «Очень серьезная девушка».
– Добрый вечер, месье! – Это было произнесено по-русски, и Толик понял, что обращаются именно к нему. Сильви стояла на пороге своей комнаты, придерживая рукой полы короткого халатика. – Вы наш новый квартирант? Мадам Лоран говорила мне о вас. Как вам нравится Париж?
– Ничего, – сдержанно ответил Толик. – Многое я именно так себе и представлял. Вот только почему у нас в доме так много лилипутов?..
– Они из цирка, – объяснила Сильви. – Пробудут здесь еще около недели. Вы не любите лилипутов? А я люблю. У них маленький срок жизни, и они живут очень ответственно.
– Вы так хорошо говорите по-русски, – Толик вдруг вспомнил о галантности. – Почти без акцента. Вы русская?..
– Не совсем, – Сильви смотрела на Толика просто и открыто, без малейшего кокетства, и этим нравилась ему все больше и больше. – Бабушка русская. А вообще-то я из Бельгии. В Париже только учусь. А вы писатель?
Толик насупился. Ему очень хотелось произвести на Сильви впечатление, но он все никак не мог попасть в нужный тон.
– Да, в общем, писатель… – Толик выбрал тон байронической отчужденности. – Политический эмигрант. Если вы понимаете, что это означает…
– О да, понимаю! – сочувственно кивнула Сильви. – Я многое знаю о России. Ну что ж, давайте знакомиться? Меня зовут Сильви.
– Очень приятно. А меня зовут Анатолий. Но на русский слух это слишком официально. Зовите меня просто Толя.
Толику хотелось казаться ироничным и раскованным, он даже попытался сделать озорной реверанс, но в ту же секунду все его свертки посыпались на пол. Бутылки, банки, гамбургеры, облитые кетчупом, – все это лежало теперь в общей безобразной куче, как символ сирости его, Толика, холостяцкого бытия. Сильви это развеселило, она звонко захохотала, так бесстрашно обнажая гортань и зубы, что Толик, которому было не до смеха, все-таки успел отметить про себя, что во рту у нее не было ни одной пломбы…
– А вы знаете, Толя, – отсмеявшись, сказала Сильви. – Это даже хорошо, что вы не успели поужинать. Поужинаем вместе. Тут через дорогу есть очень милое кафе…
…Кафе оказалось прямо на улице. Несколько крохотных столиков, огороженных веревочным барьером. Остро пахло молотым кофе и жареным картофелем. Несмотря на поздний час, прохожих на улице было предостаточно. Где-то совсем близко, как невидимый ручей, невнятно бормотал аккордеон…
Толик слишком стремительно влюблялся в Сильви, чтобы мог чувствовать себя раскованным в ее компании. Он мучительно напрягал мозг, пытаясь сочинить что-нибудь легкое, ненатужное, остроумное, но в мозгу искрило и замыкало, и разговор то и дело сползал в давно наезженную Толиком колею…
– Ну почему обязательно борьба?.. – горячилась Сильви. –
