и полно народу. Все говорили возбужденно и разом. Михалыч послал за шампанским. Шампанское принесли, тосты следовали один за другим, казалось, празднуется какое-то великое торжество.
– Это мой брат! – представлял Петр робеющего младшего брата то одному, то другому гостю. – Гимназист! Из Киева! Между прочим, там тоже бунтуют! Сегодня приехал и – бац! – сразу на такое событие!.. С корабля на бал! Вот именно!.. Ха-ха-ха… Давайте чокнемся! Все вместе!.. За то, чтобы всех, до последнего Романова! Ура!..
Раздался звонок в дверь, и в переднюю ввалилась еще одна порция гостей. Зазвенели женские голоса. Румяная от мороза и счастливая от полноты обуреваемых ею чувств, вошла Наденька.
– Господа, я только что из Москвы! – торжественно объявила она.
– Как? Из Москвы? Только что? Расскажите, расскажите! Что? Как? Что говорят? Неужели в самом Кремле? – Ее окружили и стали забрасывать вопросами.
А она, выдержав по-актерски паузу, вдруг обрушила на собрание сумасшедший вопрос:
– Хотите последний московский анекдот?
– Хотим! Хотим! Расскажите!
Она еще раз выдержала паузу и в абсолютной тишине ясно и звонко произнесла:
– Наконец-то великому князю Сергею пришлось пораскинуть мозгами!
Секунду народ осмысливал произнесенную фразу, и вдруг все грохнули от дошедшего до них смысла. Хохотали до истерики, до слез. Хохотали, глядя друг на друга, и не могли остановиться. Как только смех затихал, кто-нибудь снова повторял удачную фразу, и смех возобновлялся с новой силой. Наконец, утирая глаза и все еще охая и ахая, постепенно успокоились. Тогда Наденька, посерьезнев, заговорила снова:
– Я его знаю. Каляева. Меня с ним знакомили. Хотите послушать его стихи?
– Хотим! Хотим! Читайте!
И Наденька стала с выражением читать:
Христос, Христос! Слепит нас жизни мгла.
Ты нам открыл все небо, ночь рассеяв,
Но храм опять во власти фарисеев.
Мессии нет – иудам нет числа…
Мы жить хотим! Над нами ночь висит.
О, неужель вновь нужно искупленье
И только крест нам возвестит спасенье?
Христос! Христос!..
Но все кругом молчит.
Наденька кончила читать в гробовом молчанье и опустила глаза.
– Гениально! – раздался чей-то вздох.
– Неужели его повесят?
– Повесят, еще как повесят! Не сомневайтесь! – В Наденькиных глазах заблистали слезы.
– Надо написать петицию царю о помиловании. От всего студенчества!
– Бесполезно разговаривать с этими сатрапами! Они отвечают только нагайками и шрапнелью!
– Ну что ж, мы тоже умеем говорить на языке бомб и пистолетов!
– Господа! У меня есть знакомый инженер… имя произносить не могу. Он работает над созданием летательного аппарата…
– И что?
– А то, что он собирается
