подпрыгивая, нацепил один ботинок, потом второй. Джамбо следил за ним пристальным взглядом и не понимал, отчего хозяин замельтешил по спальне, точно ужаленный.
– Хочу продышаться, – объяснил хозяин собаке, – на воздух нужно, иначе свихнусь.
Пес наклонил голову.
– Встречусь с ребятами. Займу чем-то мысли.
Спрятав в карман сотовый, Кирилл спустился по лестнице и остановился перед зеркалом в коридоре. Глаза, и правда, казались жуткими. Сосуды полопались. Всегда светло-зеленая радужка потемнела, покрылась желтоватым, болезненным отблеском. Парень прошелся по щекам пальцами, растянул кожу с каким-то пугающим безразличием и перевел дух.
Забегаловка, о которой говорил Женек, находилась в пятнадцати минутах от дома. Вся их компания варилась в одном районе, так что местом встречи выбрали небольшой бар «для своих», что-то на подобии кафе с дешевым алкоголем и громкой музыкой. В детстве это место казалось святым, особенным. Ни у кого не было такой крепкой мужской тусовки, и они отменно проводили время, напиваясь и приставая к девчонкам. В тринадцать лет еще рано пить, сосаться по углам с незнакомками и сходить с ума, но кто из нас задумывался о последствиях? Это риторический вопрос, не отвечайте. Сейчас Кир вспоминал о прошлом украдкой, без зазрения совести, ведь кончилось все благополучно. К счастью.
Уроки выносят из порухи.
Так как на дворе завывала поздняя весна, толпа тусовалась не только в баре, но и снаружи. На потертых диванах умещались по пять человек, на деревянных столах бурлили кальяны и блестели мокрые круги от стаканов с выпивкой. Блеклый дым плавал по воздуху, словно защитное поле, а ветер разносил по округе фруктовые ноты вместе с невнятным шумом.
Кир осмотрелся, не нашел знакомых лиц и лениво потянул на себя входную дверь: тут же спертый, кисловатый запах врезался в него, точно кувалда, и стеклышки очков покрылись мутной пленкой. Он протер их об уголки рубашки и прошел в глубину зала.
Галдящая толпа раздражала. Чьи-то улыбки, шепотки, руки и волосы. Он неспешно брел к барной стойке, намереваясь скорее осушить горло чем-то действенным, но люди путались у него под ногами, сновали перед носом, перехватывали взгляд. Пытались понять, кого он напоминает, ведь в маленьких городках каждый под наблюдением.
– Эй, поэт! – Внезапно послышался мужской голос, и Кирилл обернулся. Женя размахивал руками, сидя с компанией на диванчике около окна. – Сюда!
В тот же миг Кир пожалел, что все-таки вышел из дома.
– Сейчас, – пробормотал он, кивнув однокласснику, а потом подошел к бармену и хрипло отрезал, – мне «лоусонса», двойную.
Перепуганный сопляк, который наверняка подрабатывал в этой убогой забегаловке, чтобы покрыть счета за учебу, собирался спросить у него паспорт, но передумал. Возможно, его насторожила колючая ухмылка Кира. Бродский не сомневался, что если прямо сейчас ему не нальют выпить,
