ее вошел халиф и увидал Энис-Эль-Джелис в слезах. Увидав халифа, она упала на колени и, трижды поцеловав его ноги, сказала следующие стихи:
Ты, чистый кровью и своим рожденьем,
От зрелой и от плодовитой ветви
Такой семьи, в которой нет пятна,
Дозволь же мне напомнить обещанье,
Мне данное тобою, благодетель,
Чтоб не было оно тобой забыто.
– Ты кто такая? – спросил ее халиф.
– Я подарена тебе Али, сыном Эль-Фадла, сына Какана, – отвечала она, – и требую исполнения обещания, данного мне тобою, что ты пошлешь меня к нему вместе с почетным подарком, так как я прожила здесь тридцать дней и глаз не смыкала.
Халиф вследствие этого позвал к себе Джафара и сказал ему:
– Тридцать дней не получал я известий об Али, сыне Эль-Фадла, сына Какана, и мне остается только предположить, что султан убил его. Но клянусь головой своей, могилой своих предков, что если такое несчастье случилось с молодым человеком, то я уничтожу человека, убившего его, хотя бы он был близок моему сердцу! Вследствие этого я желаю, чтобы ты тотчас же отправился в Эль-Башрах и принес мне известие о том, что царь Магомет, сын Сулеймана Эс-Зейни, сделал с Али, сыном Эль-Фадла, сына Какана.
Таким образом, Джафар, повинуясь его приказанию, тотчас же отправился в путь и, подъехав к городу и увидав толпы народа на улице, спросил:
– По какой причине так толпится народ?
Ему тотчас же сообщили, в каком положении находился Нур-Эд Дин, и, услыхав это, он поспешил к султану и, поклонившись ему, сообщил, зачем приехал, и прибавил, что если с Али Нур-Эд-Дином что-нибудь случилось, то халиф казнит его, султана, как причину несчастья. Он взял султана под стражу, как взял и визиря Эль-Моина, сына Савия, а Али Нур-Эд-Дина велел освободить и посадил его на престол султана вместо Магомета, сына Сулеймана Эс-Зейни. После этого он пробыл в Эль-Башрахе трое суток, обычное время угощенья, а утром, на четвертый день, Али Нур-Эд-Дин сказал Джафару:
– Как мне хотелось бы повидать царя правоверных.
Джафар сказал царю Магомету, сыну Сулеймана:
– Приготовься в путь, потому что после утренней молитвы мы поедем в Багдад.
– Слушаю и повинуюсь, – отвечал он.
Они прочли утренние молитвы и сели на коней вместе с визирем Эль-Моином, сыном Савия, который раскаивался теперь в том, что он сделал. Что же касается до Нур-Эд-Дина, то он ехал рядом с Джафаром, и они продолжали таким образом путь, пока не прибыли в Багдад, приют мира.
Там они явились к халифу и рассказали ему, что случилось с Нур-Эд-Дином.
– Возьми этот меч, – сказал ему халиф, – и отруби им голову твоему врагу.
Нур-Эд-Дин взял меч и подошел к Эль-Моину, сыну Савия, но тот посмотрел на него и сказал ему:
– Я поступал по своему характеру, а ты поступай по своему.
Нур-Эд-Дин отбросил от себя меч и, взглянув на халифа, сказал:
– Он обезоружил меня, о царь правоверных!
– Ну, так оставь его, –
