в своих соплеменников – дагестанцев, чьи силуэты мелькали среди стволов молодого леса. Молодые кавказцы под руководством своего бригадира Мансура проверяли, не затаился ли и на этот раз в лесопосадке неизвестный стрелок.
Гамзат нетерпеливо набрал номер на мобильнике, вскинул руку к уху:
– Мансурчик, как дела?
– Чисто вроде. Все облазили. Нету в лесу никого.
Аслан несколько нервно осматривался, ему, пережившему стрельбу, повсюду мерещилась опасность.
– И все же, – обратился к компаньону Гамзат. – Кто это мог быть?
– Да кто угодно, – поморщился Аслан. – Мало ли у нас с тобой врагов?
– На родине – да, в Москве – да. А здесь мы еще мало кому успели дорогу перейти. Город-то тихий. Да и мужик какой-то отмороженный. Мог бы, как принято, просто машину во дворе поджечь, без всякой стрельбы. Может, он тебя, Аслан, грохнуть хотел, да промазал?
– Хотел бы, грохнул, – мрачно отозвался Аслан и зябко повел плечами.
– Выходит, он того мужика с квартирой спасал? – предположил Гамзат.
– Может, и так. Но только мужик тот татуированный – расписанный так, что понятное дело – конченый. У него таких верных корешей быть не может. Да и сам он в штаны наложил, когда стрельба началась.
– А если хорошо его прижать, а?
– Мансур найти его не может. Сбежал куда-то. Дома не появлялся. Запил где-нибудь от страха. И документы все сгорели, – Аслан от обиды даже скрежетнул зубами. – Хреновое начало у нашего бизнеса. Одни убытки.
Гамзат щурился, беззвучно шевелил пухлыми губами, словно складывал в уме пятизначные числа.
– Грищенко не мог кого-нибудь к нам подослать? Мы ж на него крепко тогда за дурь наехали.
– Ему какой смысл? – пожал плечами Аслан. – Нет полковнику в этом никакого смысла.
– Отомстить захотел. Попугать.
– Не вяжется. Он, как узнал, что случилось, сам глаза выкатил.
Со стороны шоссе показалась машина – старый угловатый, забрызганный грязью темно-зеленый «Мерседес-Бенц» W 123 «Крокодил», с задранной задней подвеской для пущей проходимости. Этот старый, но надежный по всем статьям автомобиль неторопливо запылил по грунтовке, ведущей к карьеру. Кавказцы переглянулись.
– По времени он должен быть, – Гамзат прищурился и несколько напряженно улыбнулся, узнав в человеке на пассажирском месте рядом с водителем полицейского полковника.
«Крокодил», грозно урча «неубиваемым» немецким дизелем, глубже заехал в чашу карьера. Из него выбрались двое – полковник Грищенко в штатском и водитель – пожилой, благообразного вида седой мужчина с острым проницательным взглядом.
– Здравствуй, Михаил Павлович, – Гамзат протянул ладонь для рукопожатия.
Грищенко коротко поприветствовал кавказцев, присвистнул, рассматривая с расстояния сгоревший джип.
– Не хрена ж себе, – покачал он головой.
Кавказцы настороженно рассматривали
