тот.
– Нам нужен иорданский канал.
– Для тебя, Ильич, всё будет.
Вернулась женщина и позвала откушать, что Аллах послал этому гостеприимному дому.
Обед был накрыт в дворике, в саду. Фонтанчик, пальмы и кусты с яркими красными цветами.
На двух обычных, «кафешных» столиках в обычных одноразовых тарелках разложено было гастрономическое изобилие. Голубь, вымоченный в молоке и обжаренный в сухариках на оливковом масле. Нежнейшая баранина с черносливом и миндалём. Рыба в маринаде из кореньев сельдерея и зелёной петрушки, хрустящая, равномерно обжаренная рыба, приправленная толчёным чесноком и лимонным соком, присыпанная натёртым хреном. А ещё – кофту, то бишь, рубленые бараньи котлетки, а ещё – маринованная говядина на гриле. Печёные баклажаны. Роскошный суп-пюре из помидоров, риса и сладкого перца. Душистые лепёшки и прохладный чай каркадэ в высоких кувшинах.
Конечно, наедаться перед опасным путешествием не стоило. Но разве тут удержишься? Да и Серёга не отставал от Игорька. И только Володя ел мало.
– Что там наш предатель? – озаботился Володя, когда с трапезой было покончено. – Поглядим.
Фархад выглядел озабоченным. На столике перед ним лежали их паспорта, визитная карточка, кредитка и плотный конверт без адреса.
– Рассказывай, – сказал Володя.
– Визы проставил, кредитная карта и конверт для Камаля. Держит гостиницу в Эз-Зарке. Визитка – нашего министра безопасности. На границе покажете – пропустят. Но бакшиш лучше всё равно дать. Так, маленький совсем.
– Камаль – араб?
– Курд. Хороший человек. Коммунист.
– Может, и хороший. «Цепочку» он продолжит, или знаешь, кто там дальше?
– Вай… Откуда я знаю? Я маленький человек, ты же знаешь, Ильич.
– Ты – уважаемый человек, Фархад. Семья в Америке, в полном порядке. Один счёт в американском банке, другой – в лондонском, третий – в немецком. Чего тебе не хватает? Зачем с евреями шашни водишь?
– Э, брось. Какие евреи? Какие у меня с евреями дела?
– А какие с американцами?
– О, сохрани аллах!
– Почему же тогда твою семью после одиннадцатого сентября не тронули?
– Почему не тронули? Очень тронули. Дочке пришлось сменить школу.
– Это нам известно. Одноклассники замучили, патриоты хреновы.
– Да, би-и-лядь, – блеснул знанием языка Фархад.
– Но, я тебе говорю – нас это не касается. Нам нужен канал, и чтобы, когда к тебе придут друзья из Моссада, ты про Камаля ничего не рассказал.
– Зачем придут? Зачем рассказал? Ничего не рассказал! – стал путать падежи и спряжения Фархад. – Никто не придут!
– Придут. Пару раз звезданут – всё расскажешь. Я вас, арабов, знаю. Нестойкие вы. Курды надёжнее. Это ты прав. Остаётся верить, что дальше Камаля ты и в самом деле никого не знаешь.
Фархад повесил нос, засопел и вдруг, совсем другим голосом, глухо взмолился:
– Не убивай, Ильич. Аллахом клянусь…
–
