девушка в сером брючном костюме. Соответственно своему внешнему виду она была немногословна, любила конкретику в мыслях и словах, и относилась к очень распространенному в наше время разряду умеренных не агрессивных феминисток. Очевидно, ей уже давно хотелось задать этот вопрос, но она попросту не решалась первой прерывать тишину.
– Полиция так и не смогла его найти, – многозначительно сказал Кирилл.
– Это наверняка был его сообщник, – отозвалась девушка в платье. Она произнесла свою фразу полушепотом, с очень тревожным выражением лица, настороженно подав свою головку несколько вперед и обведя коллег взглядом своих широко раскрытых насыщенно-голубых глаз. Но почему-то глубокие эмоциональные переживания этой маленькой, чрезвычайно милой блондинки остались не разделенными. Похоже было, что никто вообще не обратил на ее слова никакого внимания.
– Согласно норвежскому законодательству максимальной мерой наказания для него может быть двадцать один год заключения, – сказал Роман, до этого сидевший молча и с интересом слушавший разговор.
– Двадцать один год? – удивленно переспросил Николай Петрович, как будто не веря услышанному. – Так это если ему сейчас тридцать, то он из тюрьмы в пятьдесят лет выйдет.
– Я считаю, что вообще в таких случаях необходимо в частном порядке вводить смертную казнь, как показательную для подобных людей, – по-своему громко заключил коренастый мужчина.
– Да таких людей не просто казнить надо, а действительно, по кусочку от них отрезать! – вспыхнула девушка в платье.
Это заявление столь резко контрастировало с ее юношеской и хрупкой внешностью, было таким неожиданным и вместе с тем эмоциональным, что все вдруг повернулись и с удивлением посмотрели на девушку, но и сейчас так никто ничего и не вымолвил. Девушка же из-за столь пристального внимания коллег окончательно смутилась, потупила взгляд, краска залила милое личико; голова ее чуть поникла, а плечи впали, будто под тяжестью направленных взглядов, как если бы они были материальны.
– А зачем он это сделал, что он хотел-то? – обратился к Кириллу Николай Петрович.
– Непосредственно перед терактами он выложил в интернете видео ролик, в котором выступал против распространения исламской колонизации Европы и призвал всех на новый крестовый поход против мусульман.
– Все-равно не понимаю. Причем здесь молодежный съезд рабочей партии Норвегии?
– В своем послании он обвинил власти в преступном бездействии, в том, что они спокойно наблюдают, как христианскую Европу поглощает иноземная культура, а Рабочая партия является правящей в парламенте Норвегии. Короче антиисламист, нацист, – заключил Кирилл.
– Нет, это не то, – вдруг сказал Роман, обращаясь как бы сам себе, ни на кого не смотря.
– А почему же он, по-твоему, это сделал?! – нахмурился
