мне за это в Кремле яйца оторвут. Да и Эрасту тоже. Мой совет: отдайте это в театр или Роднянскому на СТС…
Звонок междугородней.
Бережковский спрыгивает со шведской стенки, хватает трубку:
– Алло!
– Салехард заказывали? Говорите! Гинзбург на линии!
– Алло, Семен Львович? – сказал Бережковский.
– Да, слушаю вас, – ответили на том конце.
– Доброе утро. Вас беспокоит Андрей Петрович Бережковский из Москвы. Не знаю, знакомо ли вам мое имя…
– Знакомо, Андрей Петрович. И по книгам, и по телевизору. Чем могу служить?
– Благодарю вас. Знаете, я звоню по поводу одной вашей пациентки. Вы сейчас будете ее оперировать…
– Зотова, что ли?
– Ее зовут Елена…
– Елена Зотова. И что?
– Я… Я хотел поинтересоваться: какой у нее диагноз?
– Диагноз? Простите, Андрей Петрович, вы ей кем приходитесь?
– А… А это важно?
– Конечно. Надеюсь, вы знаете: я, как врач, не имею права оглашать диагноз своих пациентов никому, кроме самых близких. Вы с ней в близких отношениях?
– Нет. Скорее – в далеких.
– Вот видите!
Но Бережковский не сдавался:
– Хорошо, доктор, а можно я спрошу вас иначе: у нее есть шансы?
– Странный вопрос. Как вы думаете, стал бы я оперировать, если бы шансов не было?
– Значит, есть. Спасибо! И последний вопрос, можно?
– Пробуйте.
– Как она выглядит?
– Она? Она выглядит молодцом. Все будет хорошо, не волнуйтесь.
– Вы меня не поняли. Я имею в виду: как она внешне?
– И внешне все будет в порядке. Шов, конечно, останется, но уверяю вас – через месяц вы его даже не заметите.
– Шов? А где будет шов?
– Извините, Андрей Петрович. При всем почтении к вашей известности…
– Хорошо, хорошо! – в отчаянии сказал Бережковский. – Вы не имеете права. Но как мужчина мужчину я вас могу спросить: она красивая женщина?
– А вы… – изумился салехардский доктор. – Вы что? Никогда ее не видели?
– Нет, – признался Бережковский.
– А звоните! Странно…
– Я знаю, что странно. И все-таки! Это же не врачебная тайна, правда?
– Действительно, не врачебная. Вы помните Гурченко в первых фильмах? Когда ей было лет двадцать пять, помните?
– Еще бы! Неужели она похожа?
– Ну, или Удовиченко в «Месте встречи». Или Анук Эме в «Мужчине и женщине»…
– Вы шутите!
– И еще Софи Лорен, только худенькую – можете себе представить?
– С трудом…
– А теперь отпустите меня, Андрей Петрович. Я должен идти и резать эту роскошную женщину. До свидания.
Долгие гудки отбоя.
Бережковский положил трубку,
