ещё одну историю от месье Легро о снах, которые он когда-либо видел. История растянулась и закончилась только после конца часовой перемены.
Другой, Ника поскользнулась на лестнице и поцарапала коленку. Рана была неглубокой, но этого хватило, чтобы вызвать слезу у Ники. Пока я ещё не успел сориентироваться и стоял на лестнице, к Нике подбежала Лили. Одним движением левого рукава своего зелёного худи она убрала кровь, которая едва успела выступить на царапине. Тогда же, из рюкзака Лили появилась маленькая жестяная коробочка с цветными пластырями. Взяв первый попавшийся, она заклеила им ранку Ники. Ника, видимо, от растерянности быстро успокоилась. По её белому личику стекала одинокая прозрачная слеза. Лили промокнула её правым рукавом своего худи и подняла Нику на ноги. Позже я разглядел, что на том пластыре были изображены маленькие змейки.
Во время дневной перемены близнецы рассорились, видимо, из-за шахмат. Мартин уже успел схватить бедного черного коня со сколотой мордой и хотел кинуть его в лицо своего брата, но тут подбежали мы, и Строми успел удержать Мартина за руку. Конь с грохотом упал на игральную доску и сбил насколько белых фигур. Я плотно удерживал порывающегося Нарсиса.
– С4, A3! – Почти по буквам взбешённо выговаривал Нарсис.
– Было три хода! Ты мухлевал! Ты всегда… – чуть ли не с пеной у рта выкрикивал Мартин и порывался ударить брата, но Строми с силой удерживал его за обе руки. Всё это продолжалось не больше трёх минут, пока на крики не выбежал встревоженный месье Лефорт. Двумя захватами он заломил руки скандалистов и в таком полусогнутом положении довел их до кабинета директора. В закрывающуюся дверь кабинета Строми успел запихнуть сложенную шахматную доску. Немного постояв в тишине возле двери, мы уже развернулись и хотели идти обратно, но тут дверь открылась. Из неё быстро вышел уже достаточно успокоившийся Мартин с шахматной доской под мышкой. Он вытер лоб рукавом своей рубашки и ровными шагами пошёл к лестнице на второй этаж. Удивлённые, мы переглянулись.
18
Пюре из однообразных дней протекало медленно и неспешно. Постепенно я полностью освоился в новом лицее: выучил расположение классов на этажах, фамилии учителей и имена одноклассников. Всё уже было знакомо.
После уроков в среду (вторая часть дня среды была не учебной, и в этот день было всего четыре урока) Ника всегда вела свой клуб с название “История Франции” для нашей компании (больше никто не приходил). Чаще всего это были интересные рассказы об истории одного конкретного города или же рассказ о какой-нибудь важной войне в истории. В любом случае слушать её было всегда приятно. Чувствовалось, что к каждому нашему собранию она основательно готовилась и при этом рассказывала только самое важное.
Папа постоянно работал. Каждый день, возвращаясь из школы, я заставал его сидящим на полу за своим ноутбуком, иногда папа откладывал компьютер на минуту, чтобы передохнуть и опять взять его. Конечно, до нашего переезда
