из женщин уже сама вынесла большой плат и прикрыла им Кэт.
– Да кто же знал, что она по-нашему-то не понимает, – отвечала все та же Фрося. – Я спрашиваю: парку-то поддать? А она знай улыбается да головой кивает. Я и поддала. А она опять головой кивает. Я и поддала…
– Тебе самой не мешало бы по одному месту поддать.
– Так я и не против. Особенно после баньки-то. Совсем не против…
Сиверс внимательно посмотрел на эту ядреную, раскрасневшуюся от жара девку, которая сама была в легкой мокрой ночной рубашке, плотно облегающей ее красивое молодое тело.
– Кто же она такая, что вы весь, как петушок молодой, вокруг нее ходите?
– Да почитай, что самой государыни императрицы Марии Федоровны как дочка будет… – после небольшой паузы ответил Сиверс.
Бабы, стоящие вокруг Кэт и до этого слушавшие перебранку Фроси с Сиверсом, сразу же переключили свое внимание на девушку. Это когда же еще в Сибири «императорскую дочку» живьем-то увидишь?
Но вот Кэт открыла глаза. И все вздохнули с облегчением. А Фрося пошла в баню, но на пороге задержалась и, загадочно улыбаясь, внимательно посмотрела на Сиверса…
Владыка Мелетий, епископ Якутский и Вилюйский, стоял на коленях на молитвенном правиле в своей резиденции. Вошедший в палаты юноша склонился над епископом и сказал о приезде гостей. Владыка перекрестился. С помощью церковного служки уже престарелый архиерей поднялся с колен и опустился в стоящее рядом кресло.
Кэт и Сиверсу разрешили войти. Они оба склоняются под благословение владыки. И затем по приглашению Мелетия рассаживаются в стоящие рядом кресла.
– Вот ты, оказывается, какая, – начал владыка, всматриваясь в лик молодой девушки. – Я представлял тебя немного старше. Матушка императрица мне отписала все про тебя. И про то, что на войне с нами была, и про твое желание найти лечебную траву для несчастных. Есть такая трава. Сам ее видел.
И тут владыка улыбнулся.
– Хотя, дочь моя, как ты и сама понимаешь, трава может быть самой разной, все в руках Божьих. К тому же мне хорошо известны все трудности, лишения и опасности, через которые тебе надо будет пройти, чтобы добраться до бедных прокаженных. Однако сейчас время обеда, и я приглашаю вас разделить со мной мою трапезу. В дороге-то вас никто уже так не накормит.
Все встали. Послушник поддерживал преосвященного Мелетия.
Кэт и Сиверс выходят вслед за владыкой из кабинета, и двери закрываются.
Столовая в резиденции преосвященного Мелетия была скромной. Стол на двенадцать персон да угловой резной иконостас.
Епископ после молитвы благословил трапезу. Сам он сидел в центре стола. По правую руку от него был Сиверс, а по левую сидела мисс Кэт Марсден.
За столом им прислуживал юный послушник.
Стол был накрыт преимущественно рыбными блюдами, но их разнообразие и красота, отменное приготовление очаровали Кэт, которая не забывала при этом слушать и Мелетия.
– В Якутии, –
