четверти. А сверху – белую короткую джинсовую куртку с длинными рукавами.
Эту последовательность она выбрала вовсе не потому, что это было лучшее сочетание цвета и стиля, а потому, что эти вещи могли надеться одна на другую и застегнуться при этом.
Получившийся ансамбль «из-под пятницы суббота» цвета триколор ее не смутил: «Меня здесь все равно никто не знает, – подумала она. – Но нужно будет, в самом деле, купить себе приличную теплую одежду».
Ресторанчик «случился», конечно же, французский. Нужно было осуществить полное погружение в культуру. Так сказать, задействовать все органы чувств. Из Викепедии она уже знала, что «французская кухня условно делится на региональную народную и изысканную аристократическую». Она решила начать с народной, и уже потом, после оплаты первого ресторанного счета станет понятно, сможет ли она завтра попробовать изысканную аристократическую кухню или все оставшееся время будет клиентом только дешевых забегаловок.
Она заказала страсбургский паштет из гусиной печени, луковый суп, мясной антрекот с салатом из свежих овощей и сыр на десерт. «Да, и еще принесите мне фужер красного сухого вина Бордо», – закончила она диктовать свой заказ официанту.
Ожидая свой заказ, она начала изучать, что интересного ей предстоит узнать об Эйфелевой башне. В это время раздался телефонный звонок – это был Филиппе. Он сообщил, что уже освободился и хочет ее кое о чем попросить. Портить себе еще один день в компании этого «эстета» ей совсем не хотелось, но отказать в просьбе она не могла. Она ответила, что собралась обедать в ресторанчике – недалеко от его офиса – и пригласила его к ней присоединиться. В ту же секунду Филиппе стал очень занят и сказал, что постарается освободиться через час, как раз, когда она закончит обед. Они договорились встретиться у метро. Она вздохнула свободно. И хотя она была рада, что он отказался от ее приглашения, все-таки ей не верилось, что все дело в банальной жадности. Нет, нельзя делать скоропалительные выводы. Причина должна быть в другом, и она ее обязательно узнает.
С Эйфелевой башней было тоже не все в порядке – обнаружились ранее неизвестные ей исторические факты.
К Всемирной выставке, посвященной столетию Французской революции, был объявлен конкурс на постройку в Париже сооружения, которое должно стать «стать эмблемой технических достижений XIX века». Победил проект известного французского инженера Александра Гюстава Эйфеля, и хотя в башне сочетались необычность, размах и техногенность, его конструкция сильно отличалась от всего, что было построено в Париже на тот момент.
Творческая интеллигенция Парижа в своем возмущенном письме в муниципалитет потребовала не финансировать «чудовищную постройку». Дословно письмо гласило: «…пора отдать себе отчет в том, к чему мы стремимся, и представить себе чудовищно смешную башню, возвышающуюся над Парижем в виде гигантской черной заводской трубы, которая своим массивом будет угнетать другие здания. Этот безобразный
