соломенной шляпе.
– Та бачив, як возив лисицию на паньский двир, – отвечает другой, в теплом малахае.
Его, кажуть, маленького хотили заризати – так царское тило зализо не бере.
– От диво! – удивляется парень в соломенной шляпе. – Так вин и утик?
– И утик.
Парень засвистел. Ему очень понравилось, что царевич «утик»…
– Що ж вин теперь на москаля вдаре?
– Вдаре.
– Пропав же теперь москаль! А кажут, люди москалеви добре жиги… У Почаив[6] приходили москали-богомольцы, так казали, що у их нема хлопив. Оце поживе чоловик у пана лито та зиму, а як приде святый Юрко[7], так той чоловик и йде куды схоче.
– Овва! Дурни москали! – заметил третий, в полушубке. – А як же вин свою хату покине?
Этот вопрос, по-видимому, озадачил беседующих. Но вопрос так и остался вопросом, потому что в это время из-за кустов показалась фигура в темно-зеленом коротеньком казакине со множеством ремней, шнурков и огромным буйволовым рогом в медной оправе. Хлопы встали и сняли шапки, поглядывая то на пришедшего, то на свои мешки…
– А где же Марек? – спросил пришедший.
– Марко там, пид тройчатым грабом, – «малахай».
– У него лисица?
– Лисиця та заиц, пане.
– А у тебя что?
– У мене заиц, пане, та дике козиня сайгачиня молодое.
– А у тебя?..
Опросив хлопов, панский псарь-дозорца сказал:
– Как услышите два рожка, мой и пана Непомука, зараз развязывайте мешки и пускайте зверей.
– Добре, пане, знаемо, як робить, щоб на верби груши були, – отвечал веселый парень. Но его мешок не понравился дозорце: слишком он был неподвижно «скучен» в отличие от своего хозяина…
– Развяжи мешок, – приказал дозорца.
– От иродова дитина, не дождавсь московського царевича – взяв та и здох… – И хлопец так и залился смехом, вынимая из мешка мертвого зайца.
Раздавшийся вдруг сигнал не дал дозорце времени на брань… Тотчас ответил он протяжным воем своего рожка «пану Непомуке», и в то же время десятки голосов огласили лес из конца в конец: «Ату-ату! Ого-го-го! Ого! Ату-ату!»
Это кричали хлопы, облавой обступившие лес по панскому наказу и выгонявшие зверя на охотников. Развязали свои мешки и те хлопы, что сидели в лесу в засадах – выпустили своих пленников. Бедные звери, долго томившиеся в мешках и снова вспугнутые голосами облавщиков, стремглав понеслись из лесу в открытое поле – на верную смерть.
А на поле уже шла отчаянная травля. За каждым зверем, выскочившим из лесу, неслись собаки вперемежку со всадниками. Переливчатый лай собак, возгласы охотников и псарей, разноголосое гуденье рожков и стоны лесных облавщиков – от всего этого и не зверь мог растеряться и броситься в пасть смерти.
Впереди всех несется князь Корецкий. Лиса, которую он
…
…
