бесчестье. Могут и вцепиться.
Такие дикарские нравы сильно мастера Кита озадачивали – ему казалось, что эти люди должны вести себя с достоинством, и он думал, что свита Тамерлана, о котором он сочинил знаменитую трагедию, скорее всего, вела себя не лучше московских бояр.
– Ступай… – Меррик задумался. – Ступай, Дик, и возвращайся с женой. Она мне нужна.
– Когда, мистер Меррик?
– Когда зазвонят колокола.
– Так это уж скоро, – заметил Дик. – Я не успею и куска хлеба съесть.
– Успеешь, добрый Дик. Когда исполните поручение и вернетесь, сразу же отправитесь на поварню, я прикажу оставить для вас ужин. Сегодня готовят курицу с яйцами под шафрановой подливкой.
– Как дома… – прошептал пожилой писец.
– Так я иду, мистер Меррик? – спросил Дик. – Только оденусь потеплее.
– Не надо, ты не успеешь замерзнуть. Тут бежать, туда и обратно, менее пяти минут.
Дик Хиггинс родился в Москве, жил в Зарядье, поблизости от Английского двора, и туда же привел жену Татьяну, дочь купца Салтыкова, имевшего лавки на Красной площади и продававшего там кое-какие английские товары. Замужество это было выгодно всем: отцу Татьяны, обретшему себе покровителя и товары по хорошей цене, Дику – потому что негоже быть человеку без своей женщины, и, конечно, Джону Меррику – агенту «Московской компании» в Москве, возглавлявшему Английский двор. Татьяна оказалась ловкой и шустрой женщиной, охотно выполняла небольшие поручения, а поскольку считать умела, писать же – нет, приспособилась все, что надобно, запоминать.
Когда Дик ушел, Меррик повернулся к Киту.
– Пойдешь с ними.
– Куда?
– В Кремль, в церковь.
– О мой Бог…
Кит возвел взор к потолку.
– Ступай одевайся. И потеплее. Дик – здешний, он к морозу привык, а ты как раз подхватишь лихорадку.
– Безумный город. Город, в котором нет ни одного театра…
– Мастер Кит, если бы театр был, а ты в нем поставил своего «Тамерлана», то благодарные жители, которые натерпелись от крымских ханов, сожгли бы твой театр, а тебя выкинули в реку с наказом плыть к своему Тамерлану да не возвращаться.
Мастер Кит подошел к карте и пальцем провел по Москве-реке и дальше, наугад, к Каспийскому морю.
– Персия – вот она. А где же были скифы?
– Собирайся. Иначе я с первым же судном отправлю тебя обратно, а мастеру Арчи скажу, чтобы впредь мне таких помощников не привозил. Конечно, я понимаю, что он желал послужить компании. Но он плохо понял, с кем имеет дело.
– А я был в таком состоянии, что даже не мог сопротивляться. Два раза подряд – и когда дядюшка Энтони грузил меня, словно мешок с овсом, на «Минерву», и потом, в том городе с варварским названием.
– Твоему дядюшке следовало высадить тебя в первом же порту, даже
