style="font-size:15px;"> – Господа, – сказал он со всей доступной ему торжественностью, – час настал.
И в этот самый миг ребенок, как нарочно, обмочил Герланда, оставив на самом видном месте его плаща большое мокрое пятно. Старейшина сделал вид, что ничего не заметил, но в душе кипел.
Девчонка сделала это нарочно. Да-да, нарочно! Он не сомневался. Мерзкое дитя!
Печальная процессия, как всегда, текла скорбно, сдержанно и невыносимо медленно. Герланд чувствовал, что терпение вот-вот его оставит. Однако, когда ворота Протектората закрылись за спинами идущих, а горожане вместе с притихшими выводками детей разошлись по своим ветхим домишкам, старейшины ускорили шаг.
– Почему мы бежим, дядя? – спросил Антейн.
– Помолчи, – шикнул Герланд. – Не отставай!
В лесу вне Дороги страшно было всем. Даже старейшинам. Даже Герланду. Конечно, у самых стен Протектората было более-менее безопасно… в теории. Но любой мог поведать историю о том, как один его знакомец как-то раз ушел слишком далеко и не вернулся. Потому что земля провалилась у него под ногами. Или он угодил в кипящий грязевой котел и разом лишился почти всей кожи. Или забрел в низину с дурным воздухом и не смог выбраться. Уж чего-чего, а опасностей в лесу хватало.
Петляющая тропинка привела старейшин к небольшой поляне в окружении пяти старых-престарых деревьев, прозванных Ведьмиными служанками. Пяти… или шести? «Кажется, их все-таки было пять», – подумал Герланд, вперил взгляд в деревья, пересчитал еще раз и покачал головой. Деревьев было шесть. А, ладно. В лесу и не такое привидится. Эти деревья стары как мир – что с ними сделается?
Поляна между деревьев поросла мягким мхом. Стараясь не смотреть на девочку, старейшины положили ее на мох. Потом повернулись к ней спиной и бросились прочь, но тут подал голос самый юный из них.
– Мы что же, вот так ее и оставим? – спросил Антейн. – Это и есть жертва?
– Да, племянник, – сказал Герланд. – Именно так.
Невероятная усталость вдруг легла ему на плечи, словно ярмо, возлагаемое на вола. Он пошатнулся.
Антейн пощипывал шею – дурная привычка, с которой он все никак не мог совладать.
– А разве не надо подождать, пока явится ведьма?
Старейшины остановились. Повисло неловкое молчание.
– Повтори-ка, – велел старейшина Распин, самый старый из всех.
– Ну, понимаете… – Голос Антейна становился все тише. – Ведь надо же дождаться. А вдруг дикие звери придут раньше и утащат ребенка? Что тогда будет?
Старейшины сжали губы и как по команде повернулись к своему предводителю.
– Видишь ли, племянник, – сказал тот, поскорей уводя Антейна, – по счастью, ничего подобного до сих пор не случалось.
– Но… – И Антейн ущипнул себя за шею так сильно, что осталось красное пятно.
– Никаких
