строгость и вместе с тем откровенно подчёркивало фигуру, просвечивалось сквозь вставки в некоторых местах, но не выдавало никаких секретов, сколько не вглядывайся, лишь местами обманчиво переливалось. Свой привычный «конский» хвост она распустила, тщательно расчесав волосы. На шею повесила золотой круглый медальон.
В самые худшие дни Веронике казалось, что красиво только её имя, холодное и величественное. Бесспорно, это была полная чушь. Она всегда оставляла за собой шлейф притягательности. Она была красива не как Ирина. Вероника не ослепляла и не сражала наповал, она была на любителя. И у этого любителя в будущем были все шансы превратиться в ценителя, так как она не раскрывалась сразу. У неё были тонкие, довольно правильные черты лица. Непонятного оттенка, ближе к зелёным, небольшие глаза восхищали силой взгляда и манили пляшущими в них восхитительными хитринками. Все противоречия и всё многообразие её натуры сменялись в них как в калейдоскопе. Вероника почти не пользовалась косметикой, но свои безупречной формы губы всегда сочно выводила яркой помадой. У неё были роскошные густые волосы, светло-русые с пепельным оттенком, и всегда здоровый свежий румянец. И упругая изящная фигура была великолепна. Но всё это было не главным. К Веронике тянула, как магнит, какая-то огромная внутренняя сила, которую почти все непроизвольно ощущали.
Не совсем уверенно застегнув лакированные чёрные туфли, Вероника вышла из дома, стараясь ступать легко и грациозно. Ноги отвыкли от таких высоких каблуков. Неизвестно откуда принеслось ощущение, что её ждёт приключение.
Вероника долго путляла среди совершенно одинаковых многоэтажек нового района, расползшегося по северной части города. Дома образовывали настоящий бетонный лабиринт и нумеровались в абсолютно непостижимом, неизвестно кем придуманном порядке. Она изрядно утомилась притормаживать и расспрашивать прохожих, которые сверху вниз недружелюбно посматривали на её копну волос и сверкающую машину. Наконец, пожилой мужчина с очаровательной толстой собачкой породы «шарпей» с улыбкой указал ей нужный номер дома.
Вероника выбралась из машины, запрокинула голову и обвела глазами новенькие панельные дома. Их крыши терялись в мутном небе. Они напоминали гигантские, словно готовые в любой момент повалиться набок, коробки с прорезями и вызывали головокружение.
Вероника, не спеша, растягивая минуты какого-то непонятного предвкушения, вошла в прохладный подъезд, с уже исцарапанными всевозможными глупостями стенами. Лифт видимо не работал, так же как и домофон. Во всяком случае, он не отзывался на нажатие кнопки вызова. Приятный сюрприз.
Покрутившись на замусоренной лестничной площадке, Вероника двинулась пешком на восьмой этаж.
Преодолев весь путь, она перевела дыхание и остановилась как вкопанная у обтянутой коричневым кожзаменителем двери. Сердце выпрыгивало и громко выстукивало куда-то в виски, не столько от подъёма, сколько от снова нахлынувшего
