но чтобы пронзить кожу между ключиц – в самый раз. Чтобы войти на ладонь в серую плоть, чтобы заморозить чудовищные руки с дубиной за левым плечом – лучше не придумаешь. И для того, чтобы собственному ученику, против которого здесь на арене и сам старый Зиди не выстоял бы, подбить на неделю кисть – тоже годится. И чтобы вырвать восхищенный выдох из нескольких тысяч разжиревших глоток проклятого Скира – подойдет. А уж чтобы привычно размахнуться и нанести знаменитый бальский удар, когда острие, пусть хоть деревянное, хоть стальное, минуя возможные доспехи, рассекает лицо противнику – левый глаз, переносицу, правый глаз, – самое оно. Теперь главное – не упасть. Все-таки ударил хмель в голову. Теперь надо поклониться, улыбнуться и помахать дрожащей рукой ревущему склону. Знали бы исступленно орущие зрители, как это не просто выпрямить уже трясущееся от напряжения здоровое колено, подтянуть больную ногу, неловко повернуться, несмотря на рухнувшее, исходящее теперь уже собственной кровью чудовище, и замереть неподвижно. Обряд есть обряд, не перед затихшим вдруг склоном опустил голову Зиди, а перед верхним ярусом галереи, откуда наблюдал за происходящим сам конг.
Затянувшуюся тишину наконец разорвал удар колокола. Конг подтвердил древнее право раба на свободу. И мгновенно зашумел, загудел восхищенный склон. Кто-то из особенно отчаянных игроков сорвал большой куш. Зиди кивнул, отбросил в сторону деревянный меч, с усилием разогнул металлический ошейник, который и не всякому воину конга дался бы, бросил опостылевшую железку на камни, потер шею, неуклюже шагнул в сторону, с трудом нагнулся, поднимая с камня халат и колпак, и пошел, хромая, через каменную арку в город свободным человеком.
– Что скажешь? – Касс положил руку на плечо Седда. – Потеря раба меньшая беда, чем проигрыш на арене. Честь твоего дома не пострадала. Я Ролла понимаю, он язык проглотил, хотя от утраты пятисот монет дом Рейду не обеднеет. Правда, танка ему теперь все волосы выдерет, так с пустой головы хоть волос клок. Не жалко терять такого умельца? Не знаю, насколько он болтун и бездельник, хотя пьяница явный, но воинских умений он за последние годы действительно не растерял! Теперь я вижу, каков источник доблести твоего Хеена. У него был отличный наставник!
– Старика не жалко, – медленно процедил Седд. – Да и старик он лишь по меркам воина, четвертый десяток едва перешагнул.
– Редко кто доживает до сорока даже в рядах доблестных воинов самого конга, да продлят боги его годы, – заметил Касс.
– Всякий раб, ставший свободным хоть по милости сиятельного конга, должен молить богов, чтобы они позволили прожить ему лишний день! – скрипнул зубами Седд.
– Ну, Скир безопасный город для свободных горожан! – перешел на шепот Касс.
– Чего не скажешь об его окрестностях, особенно для тех наглецов, которые бросают герб Креча на камни! – прошипел Седд, поклонился Кассу, все еще беззвучно разевающему рот Роллу, прочим танам, возбужденно
