в Верне, уже было совсем не тепло, осень давно и надежно вступила в свои права. За окном висела серая мутная дымка, туман смешивался с мелким дождем, а кроны деревьев казались ржаво-коричневыми. На дорожке садовник сгребал опавшие листья, они, промоченные дождем, сопротивлялись, цепляясь за остатки пожухлой травы. Даже английская лужайка, за которой ухаживали долгие годы, не могла сопротивляться охватившему природу унынию. Оно же охватило и Анну. Причем давно.
Как же долго идут письма! Миновало уже все лето, наступила осень, а от Айвена дошла лишь одна весточка. Анна вернулась к столу и снова взяла в руки письмо. То, о чем писал Айвен, заставило позабыть собственные горести. Да и какие это горести? Подумаешь, пришлось провести пару месяцев в Лондоне, выезжая на балы и званые вечера, танцуя бесконечные вальсы и выслушивая бессмысленную болтовню. Одно радовало: надежды братца и матушки на то, что Анну засыплют предложениями руки и сердца, совершенно не оправдались. Во-первых, сама Анна решительно и бесповоротно отвергала любые ухаживания. Во-вторых, она постаралась, чтобы весь свет узнал о том, что она помолвлена во исполнение воли покойного родителя. А в-третьих, в этом сезоне впервые вышли в свет дебютантки поинтереснее Анны Суэверн: несколько дочерей герцогов, внучки графов, парочка не столь родовитых, но потрясающе богатых дочерей мелкопоместных дворян, заработавших капиталы на вложениях в транспорт и промышленность. К тому же многие молодые люди, как и Айвен, отправились на войну, так что рынок невест был переполнен красотками, но испытывал жестокую нехватку женихов.
Анна прижала письмо к сердцу и улыбнулась. Скоро эта ужасная война закончится, союзники заключат мир с русским императором и все вернется. Вернется Айвен. Надо просто ждать, просто не обращать внимания на постоянные намеки брата, на болтовню матушки. Об этом и надо написать Айвену: о том, как она ждет его, о том, как красива осень в Шотландии, о том, что все хорошо. А остальное… На Джексома не обращать внимания оказалось легко: брат постоянно пропадал в Лондоне, почти не наведываясь в Верн, а вот леди Присцилла отчаянно скучала после завершения сезона. Все разговоры сводились к обсуждению сплетен о сезоне минувшем и предвкушению сезона грядущего. Вдовствующая баронесса предпочитала не замечать нежелания дочери бесконечно беседовать об одном и том же, как не желала она и поддерживать разговоры об Айвене и войне. «Ах, у меня голова болит от политики!», «Милая, война – это тема для мужских разговоров!» Стоило Анне упомянуть об Айвене, леди Присцилла тут же намекала, что долгое отсутствие жениха вполне может стать поводом для расторжения помолвки. Чертовски логично, если учесть, что это Джексом все устроил с глупым вступлением в армию!
Моя дорогая Анна!
Пишу тебе второпях, из штаба, чтобы успеть отправить письмо с лейтенантом Бриксоном, который нынче вечером возвращается домой, в Англию. Я упоминал о нем в своих письмах, и ты должна помнить, что его серьезно ранили с месяц назад. Точнее не припомню: время обрело странные
