Ваську Шибанова он несколько раз видел и как-то однажды даже беседовал с ним.
– Чего притащился? Давай письмо своё, – проговорил Иван.
Как-никак, а Андрей Курбский когда-то был его другом, и его предательство было для царя большим ударом. Он уже решил простить беглого князя. Нет, конечно, наказать при этом, подвергнуть опале, лишить части земель, но простить.
Васька Шибанов поклонился и протянул письмо князю Вяземскому, который взял его и, низко поклонившись, протянул царю.
– Чего ты мне его даёшь, Афоня? Читай, что там князь Курбский пишет. Как ему в землях у Жигимонта живётся, – сказал царь Иван, а после обратился к Ваське, – снял уже твой хозяин крест наш православный или пока только страну свою предал? Как он? Во всём Иуда или только в делах государственных?
– Князь Курбский креста не снимал и веры он нашей, православной.
– Ну это пока. Иуда тоже сначала думал, что всего лишь тридцать серебренников возьмёт.
Князь Вяземский сорвал печать с письма Курбского и быстро проглядел его глазами. Там не было ни слова раскаяния.
– Царь-батюшка, – немного растерянно проговорил Вяземский, – а князь Андрей Михайлович вовсе не просит прощения. Всё равно читать?
– Читай! Али волю мою не слышал?
Вяземский тяжело вздохнул и громким голосом, почти что нараспев, начал читать письмо:
– Царю некогда светлому, от Бога прославленному, а ныне омрачённому адской злобой, тирану, которого ещё земля дотоле не видывала. Внимай!
Царь Иван побледнел и до крови прокусил себе губу.
– Вот, значит, что мне Андрюшка Курбский пишет. Тиран, значит, я. А он кто? Иуда!
– Может, сжечь грамотку? – спросил князь Вяземский. – Там дальше…
– Читай!
– Скажу мало, но истину, – продолжил читать Афанасий Иванович, – почто муками истерзал сильных вождей, данных тебе Богом, и святую победоносную кровь их пролил? Разве не пылали они усердием к делам твоим? Вымышляешь клевету, называешь верных изменниками, а христиан колдунами. Чёрное для тебя стало белым.
– Вот отродье неблагодарное и лукавое! Это я-то чёрное белым нарекаю? – возмутился царь Иван. – Раз такой я нечестивый, так что же ты тогда от меня смерть не принял? Не захотел на том свете венца мученика. А всё оттого, что на этом пожить хочешь. И сыто пожить, Иуда окаянный! Чего замолк, Афоня? Читай дальше! Нет, лучше скажи так, о чём он там дальше пишет, Иуда Искариотский.
– Дальше он перед Господом просит, чтобы кровь его, за тебя пролитая, отомщена была, царь-батюшка. Надеется на то, что предок его – князь Фёдор Чёрмный, святой из его рода, будет молить Господа о нём. Говорит, что с такой вот грамотой ляжет в гроб, чтобы на страшном суде передать её Господу как челобитную на тебя, государь.
– А видно, он позабыл, куда после смерти отправляются предатели? Мерзкий Иуда! Этого вон труженика схватите да допросите с пристрастием. Точно Курбский сподвижников здесь
