на мальчика, будто видела его впервые.
– Я знаю, – кивнул Ден, и Малика кивнула в ответ.
– Понимаешь, Кубрат был очень богат. После него остались несметные сокровища. – Девочка говорила медленно, тщательно подбирая слова.
– Мой предок, один из тех пастушков, что нашли Перещепенский клад. – признался Ден. – И он рассказывал, что это не клад вовсе. А захоронение. Могила.
– Я тоже так считаю! – глаза Малики сверкнули зелеными искрами, и она затараторила:
– Перещепенский клад – это всего лишь небольшая часть ценностей, которую, положили великому хану с собой в загробный мир. А вот то, что осталось, основная казна, она исчезла. Умирая, хан Кубрат велел сыновьям держаться вместе. Даже есть легенда о прутиках. Кубрат хан, предложил каждому из своих наследников, Батбаяну, Котрагу, Аспаруху, Куберу и Альцеку, переломить по прутику и те, это легко выполнили. А потом он дал им связку прутьев, и как они не пытались, сломать ее не смогли. Вот так, он повелел им держаться вместе. Ведь сила, она, в единстве… В общем, сыновья не послушались и разбрелись в разные стороны. На троне Великой Булгарии остался Батбаян, старший. И сокровища отца остались, я так думаю, при нем, в государстве Кубрата. Но вскоре на него напали хазары и разбили войско юного хана. Хазары охотились за богатством Великой Булгарии, но опоздали. Сокровищ уже не было! – глаза Малики сияли, словно у кошки в темноте. Ден знал эту историю. Но прервать девочку просто не смог. Она была так трогательно взволнованна, так увлечена.
– Я считаю, что еще до нападения хазар, казну вывез один из сыновей Кубрата, – уже спокойнее продолжала Малика. – Думаю, что Котраг. Я изучила историю остальных братьев, там нет упоминаний о сокровищах. А вот о Казанском кладе ходят легенды! И не зря! Я хочу найти сокровища хана Кубрата.
– Я знаю, что они существуют. – Ден понимающе смотрел на подружку. – Ты думаешь узнать что-то новое из этого свитка?
Малика повертела каменный валик и разъединила его на две части. Внутри оказался ветхий листок папируса.
– Я прочитаю, что тут написано. Древне-эфиопский не самый простой язык, но я прочту…
Ден внимательно слушал девочку и продолжал рассматривать кабинет. Его внимание привлекла стеклянная витрина, незаметно притаившаяся возле шторы, в самом темном углу комнаты. Там лежало ожерелье. Старинное, из темного золота, наверняка, хорошей пробы. Примитивное по дизайну, как и все древнее. Простая цепь, от нее еще несколько цепочек, на конце которых, медальончики, разных форм с углублениями и выбитыми символами. Одиннадцать штук. В десяти уже стояли подходящие по форме вкладки. Металлические пластинки с такими же символами, идеально севшие в ложбинки. Пустой была одна, самая большая, центральная.
– Это ожерелье, гордость, а проще говоря, болезнь Сафина, – Малика заглянула через плечо. – Он его всю жизнь собирает. Говорят, есть пластина выкраденная, из Перещепинского клада.
Малика поморщилась.
– Мой отец считает, это ожерелье не имеет исторической
