зимой у случайного очага, она часто с тоской вспоминала лето, а лето, с запахом черемухи и сирени, наступило внезапно, и впереди у нее были три теплых месяца. И если из крапивы можно варить такую вкусную кашу, не пропадет.
И вдруг Манька услышала громкий хрип, похожий на призыв о помощи…
Она замерла и насторожилась, стараясь определить источник звука, с испугом озираясь по сторонам. Без сомнения, стоны шли со стороны лесополосы, которая располагалась за небольшим полем, засеянном озимыми.
Тем больше был ее испуг, она стояла на дороге – открытое со всех сторон место.
Крепко сжимая в руке посох, обошла полюшку по краю, не решаясь сунуться на поле. В тени на дернине утренний заморозок еще не отошел, а в глине могла увязнуть. Прислушиваясь, осторожно приблизилась к источнику звука.
Хрипы и стоны почти прекратились.
– Не двигайся! – внезапно приказал Дьявол, хватая ее за котомку.
От его резкого окрика Манька испугалась еще больше: вздрогнула и обернулась:
– Ты чего? – хотела спросить, но осеклась.
Глаза Дьявола, обычно глубокие и черные, как сама Бездна, мерцали призрачным голубым свечением. Он предостерегающе поднял палец, а потом, зажимая ей рот, медленно развернул.
Тело сковало холодом, вдоль позвоночника пробежали мурашки и выступил холодный пот. Там, где начиналась пашня, лежала девочка, лет двенадцати, едва прикрытая платьем, пропитавшемся кровью. Их разделял только куст разросшегося шиповника.
Манька никогда не видела, как бьются в конвульсии, но, наверное, это было оно: тело девочки вдруг начало сотрясаться, глаза то закатывались, то оживали, а когда она силилась что-то сказать, изо рта текли пенистые кровавые струйки.
Заметив ее, девочка обратила на нее взгляд, наполненный мольбы.
Первым порывом Манька хотела броситься на помощь, хоть и не представляла, чем она может помочь умирающей, но внезапно почувствовала, что не может сдвинуться с места, будто застряла в плотном пространстве.
– Ты ей уже не поможешь, – тихо произнес Дьявол. – Не нужно оставлять следы.
– Кто мог такое сделать? – хрипло, с ужасом, спросила она. Она внезапно сообразила, что убийца находится где-то рядом и мог наблюдать за нею.
– Люди, которые живут в любви, – ответил Дьявол со зловещей усмешкой, отпустив ее.
Пролетел над полем, сдернул прикрывающее тело девочки платье. Оно взметнулось и упало рядом, будто отброшенное порывом ветра. Глубокие и неровные раны рассекали грудь девочки надвое до середины живота. Неестественно торчало вывернутое ребро и неповрежденные внутренности живота, будто кто-то специально желал ей медленной мучительной смерти.
Девочка уже снова хрипела, начинался новый приступ агонии.
– Дьявол, нужно что-то сделать, – Манька была вне себя от ужаса перед убийцей, но и оставить
