Мы ему улику добыли, а он возьми и пропади. Ничего не понимаю. И не предупредил. Кто теперь докажет, что я его не грабила?
– Никто, – мрачно согласился Миша. – И я толком не знаю, может, и грабила, а мне наплела сорок бочек арестантов. И пакет заставила добывать с какими-то уликами. Инженера, может быть, давно убила и в землю закопала Вся информация – только на основании твоих слов.
– Стоп, мелькнула здравая мысль! – Алла прервала поток обвинений в свой адрес. – Что я никого не грабила, это я знаю, а вот насчет версии Шуры Костина – одни голословные заявления. Может быть, он водил меня за нос, велел сидеть тихо, ходить для него за пакетом – никто не знает, что за этим кроется. У меня был один источник информации – инженер Шура Костин! Теперь он пропал, а я осталась в розыске с кучей дурацких историй и без разумной помощи! Кроме тебя и мыслящих кристаллов…
– Не паникуй, Трехглазка, – возник Миша. – Ничего не потеряно, тебя пока не нашли, это хорошо. Я, так и быть, буду считать, что ты в ограблении не участвовала. Самое главное, что инженер не подвел тебя под монастырь. Пускай лучше исчезнет. А улика у нас останется. Так и быть, преодолею соблазн и не пойду к девушке Нине, подождет она с пакетом, а то как бы чего не вышло.
– Да, вляпались мы в историю, даже непонятно в какую, – покаянно сказала Алла. – Все очень в ней зыбко, и нет никакого желания копаться дальше. И куда он делся? Может, сбежал от подозрения? Может быть, не сбежал, а его секретно посадили? Или он сам раскрывает преступную сеть, или сплел с самого начала? Просто голова пухнет.
– Это у тебя мыслительные кристаллы не того качества, – посочувствовал Миша. – Ты переводи книжечку, а мы за тебя помыслим. За отдельную плату, со скидкой.
– Вы – это кто? – поинтересовалась Алла.
Часть вторая
Вечер в особняке
Зимным вечером, черным, как ночь, два человека сошлись для разговора в полутемном помещении. Основное здание двухэтажного особняка оставалось погруженным во мрак, лишь в приемной, ведущей в кабинет руководства, на столе горела сильная рабочая лампа и отражалась в полированной поверхности.
Оба собеседника расположились так, чтобы яркие снопы белого электричества миновали их лица, только изредка в круг света попадали руки, тянулись к хрустальной пепельнице и удваивались в блестящем зеркале столешницы.
Фигуры и лица упорно оставались в глубоком мраке, но не в целях маскировки. Пригласивший и приглашенный знали друг друга достаточно хорошо, время от времени у них случались общие дела, хотя ни один из участников их особо не афишировал. И встреча в полутемном элегантном особняке смогла состояться, когда рабочее население конторы разошлось окончательно, а охранники посмотрели сквозь пальцы на пришедшего, не спросили у него никакого удостоверения и не отметили визит в своем гроссбухе.
– Подведем некоторые итоги, – сообщил условный хозяин помещения. – Вы активно не советуете, и я понял резоны. Они убедительны, особенно письмо в стихах, полученное
