– бежать в милицию».
Он сжал пальцами переносицу и закрыл глаза.
Папа умер…
Папа – альпинист.
…Оказалось проще, чем он ожидал.
Он встал с ограды палисадника, подошел к матери и положил руку ей на плечо.
– Ясень, – сказал Алей.
Мама вздрогнула и едва заметно повернула голову.
– Мама, папа ушел в горы, – отчетливо произнес Алей. – Я теперь мужик в доме.
На миг все звуки исчезли; немо затрепетали в вышине огромные крылья, исказилось огнистое лицо ночи, и Алей испугался, что сейчас помимо его воли начнется новое поисковое видение – но нет, обошлось.
– Алик… – ускользающе прошептала мама, но тотчас повторила отчетливей: – Алик?
– Мама, я здесь. Я с тобой.
– Откуда ты… взялся…
– Ты мне позвонила. Ты сказала, что Иня пропал.
– Да… его забрал папа… Алик, – она растерянно заглянула ему в лицо, – я не помню, что я тебе звонила.
Алей прерывисто вздохнул.
– Это неважно, – мягко сказал он. – Мама, пожалуйста, соберись. Времени очень мало. Давай, сядь на скамейку. – Он взял ее за руку и повел. Через пару шагов мама судорожно зевнула, помотав головой, убрала волосы со лба и заметила, наконец, Шишова, стоящего как соляной столб.
– Лева? – испуганно пролепетала она и дотронулась до его руки. – Алик, что с Левой?
– Ступор. Я тебя из такого же вытащил. Я его тоже вытащу, но потом. Сейчас нужно Иньку найти.
– Иня… – мама захлопала глазами, лоб ее пошел морщинами, – Иня… Господи! Алик, он… он… – ее рот искривился, на лице выразился ужас. – Алик, его… О Господи, спаси и помилуй!
Она выкрикнула эти слова и застыла, оцепенела, вперившись в темноту так же, как минуту назад, но теперь глаза ее были живыми – и страшная, смертная боль текла в них черной смолой. Алей стиснул ее руки, наклонился к ее лицу.
– Мама, – прошептал он, – прости меня, но нужно Иньку найти. Соберись. Расскажи мне, что случилось.
Она заговорила сразу, избавив его от необходимости новых мучительных расспросов. Она сбивалась, захлебывалась словами, дрожала; Алей обнимал ее, сжимал теплые влажные пальцы и думал, что обязательно отведет ее домой, напоит корвалолом и уложит спать – только сначала найдет, куда увезли Иньку.
– Иня пришел со школы веселый, довольный, – всхлипывала мать, – я подумала, вот счастье-то, успокоился. Он все равно со мной разговаривать не стал, ушел к себе в комнату, стал там шебуршиться… в шкафу рыться, таскать чего-то… я и не знала, к чему это он, думала, играет сам с собой… Думала, ну ладно, пускай, хорошо, что повеселел, еще отойдет, оттает… маленький… Потом Лева с работы пришел, все тихо, мирно… Сидим, телевизор смотрим. Тут звонок в дверь…
Она содрогнулась. Алей обнял маму крепче. Та не смотрела на него, взгляд ее устремлялся куда-то вверх, будто там невидимый телевизор заново показывал все,
