Но по тяжелой высокой лестнице. Судя по всему, ведущей в верхние апартаменты для гостей. Спускались хозяева. Аккуратности и почтительности им было не занимать.
Она была довольно миловидной дамой лет тридцати пяти. Ее белокурые волосы были уложены в пышную прическу. Над пухлыми алыми губами отчетливо виднелась весьма пикантная родинка. Пышную фигуру хозяйки подчеркивало строгое облегающее коричневое платье в том же стиле прошлого века, делая акцент на осиной талии и крупных бедрах.
Вано даже вздохнул от восхищения, поскольку подобные дамочки были в его вкусе. Но я грубым толчком локтя прервал этот похотливый вздох. Указав на мужа хозяйки. Как и подобает прошлому веку и подобному особняку, ее муж был толстеньким коротышкой с тремя волосинками на круглой голове. К тому же его щеки горели румянцем, а глаза – нескрываемой ненавистью к нам.
Однако вопреки взгляду его толстые губы расплылись в милой улыбочке. И он пропищал тонким голоском.
– Добро пожаловать, дорогие гости. Мы всегда рады приезжим! Мы уже имели честь вас видеть в клубе, на лекции. И поспешили, не дождавшись ее окончания сюда, в свою гостиницу. Что бы встретить вас подобающим образом.
Мы с Вано улыбнулись ему в ответ с той же долей откровенности. А Модест тут же поспешил нас представить друг другу. Они действительно были хозяевами гостиницы. И хозяевами особняка. Который, видимо, в свое время успели приграбастать к своим рукам. Дамочку звали Лилия Аркадьевна. Но она попросила называть ее просто Ли-Ли. А ее симпатягу-муженька величали Кирилл Леонидович. Но он попросил называть его просто Ки-Ки. А совместная их фамилия была Котовы. Но тут уж они никакие сокращения не допускали. Хотя я уже хотел было предложить величать их просто супругами Кис-Кис. Но вовремя сообразил, что они ненароком могут и обидеться.
Супруги Кис-Кис любезно провели нас в номер на второй этаж. И вежливо откланявшись, удалились, заметив на прощание, что пригласят нас к ужину.
Мы огляделись. В отличие от старинного холла, номер был оборудован вполне современно. И был рассчитан явно на приезжих. Которых не обязательно должен радовать стиль XIX века, не отличающийся большими удобствами. Наш новый приют был вполне удобен и главное – с душевой комнатой и балконом.
Жизнь мне показалась не такой уж и плохой. Когда я вслед за Вано принял душ. И разрумянившийся, ослабевший, бухнулся на мягкий диван. Жизнь мне показалась очень даже милой. Когда я заметил на журнальном столике бутылочку коньяка.
– Ну, Вано, ты и плут, – я рассмеялся.
– Я, конечно, не мог предположить, что мы окажемся в плену у сухого закона. Но разве это когда-нибудь помешает? – он указал на бутылку. – Мне лично нет!
– Мне лично тоже. Но не думаю, что этому обрадуются наши гостеприимные хозяева, учуяв за ужином экзотический и давно забытый запах.
– Ну, выпить перед ужином – святое дело! – торжественно заявил Вано, суетливо разливая коньяк по чашкам, явно предназначенным не для него. – И потом,
