делиться. – Тело разозлившегося Николая само вспоминает уроки рукопашного боя, только недавно повторенные на введенных занятиях по выживанию. Удар ногой под коленную чашечку, второй удар, следом – по боку. Жена испуганно кричит. Мужик, схватившись обеими руками за коленку, с воем падает, второй выхватывает нож… и тут же пытается кинуть его в сторону, но не успевает. Суровый милиционер, в белой, заметной в темноте, гимнастерке споро крутит ему руки, заставляя выронить нож и тут же связывает их у бандюги за спиной витым шнурком. «И откуда он только появился?» – успевает подумать Николай.
– Вставай и не притворяйся, – бьет милиционер второго урку в другой, не успевший пострадать от удара летчика бок, сапогом, одновременно свистя в свисток. Дочка, глядя на доброго «дядю милиционера», перестает плакать и начинает улыбаться. Еще бы, старшина милиции не просто сигналит свистком, он насвистывает что-то вроде «Чижика-пыжика».
Получив еще пинок, второй мужик со стоном поднимается, глядя на Козлова с откровенной злостью, но даже не дергается в сторону, потому что по аллеям уже несутся, придерживая фуражки, еще двое в таких же белых гимнастерках.
– Ну вот, испортили такой день, скоты бандитские! – садясь в поджидающий Козловых у отделения милиции автомобиль, зло говорит Николай. Он еще не знает, что это был последний мирный выходной на долгие три года…
23 мая 1941 г. Москва. Кремль.
Кабинет Сталина.
Тов. Сталин
Дни пролетают просто незаметно. Понемногу начинаю распределять повседневные дела на заместителей, все больше и больше сосредотачиваясь на военных вопросах. Большая проверка готовности пятнадцатого мая выявила столько недочетов, что, не будь у меня послезнания о большинстве из них, инфаркт бы получил, точно. Поэтому сейчас сидим с Молотовым и обсуждаем подготовку к войне на дипломатическом фронте. Англичане, кажется, прореагировали на наш зондаж вполне дружественно. Но о переговорах с Гессом молчат, как будто их и нет. Неужели пытаются нас банально надуть? Черчилль, конечно, с Гитлером бился до последнего, но вдруг ему предложили что-то настолько привлекательное, что он не сможет отказаться?
Заодно поговорили о московских делах, подготовили планы на все случаи жизни, в том числе и использование метро как бомбогазоубежища. По местной противовоздушной обороне, оказывается, многое не решено было, не верили Щербаков и Пронин, что Москве что-то может угрожать. Но эти вопросы решали быстро, так же как перевод промышленности на выпуск военной продукции. Будет сюрприз в этот раз Гитлеру, «Компрессор» над своей продукцией начнет работать раньше. Жаль, шасси повышенной проходимости пока маловато. Дал указание попробовать разработать и буксируемую за танком установку, а также партизанский вариант на одну и несколько направляющих. Щербаков обещал лично проследить и стимулировать конструкторов. Во время беседы вспомнил о Королеве. Придет Берия – надо будет указание дать его из лагерей извлечь, объявить о возможности реабилитации
