сидел неподвижно, до боли сжимая колени своими ладонями. И молчал.
– Мы перепроверили все факты. Поверьте, мы сделали все, что могли. Это просто случайность.
Он говорил монотонно скучающим голосом. Но мне показалось – он лгал. Ему не было безразлично.
– Это не портрет? Да, в ее лице, действительно есть что-то необыкновенное. Не даром ее не любили.
– Я любил ее, – глухо выдавил я. И еще сильнее вцепился в колени.
– Я имею в виду совсем другое. Она была довольно замкнута. Таких не любят.
– А каких любят? – и в моих глазах мелькнула нескрываемая злость. Меня начал он раздражать. Своим подчеркнуто безразличным тоном. Своим подчеркнуто тонким аналитическим умом. Что ему от меня надо? Ведь я его ни о чем не прошу. Это была случайность. И я в нее легко поверил.
Он прочитал в моих глазах все. Резко поднялся и схватился за свой огромный дипломат.
– Почему вы не спрашиваете, как это произошло?
– Я это знаю. Она утонула. Ее больше нет. И для меня уже ничего не имеет значения.
Я почувствовал, как мои колени набухают от боли. Но все сильнее и сильнее погружал в них ногти. Мне становилось легче от физической боли.
Он остановился в дверях. И все-таки не выдержал. И обернулся.
– Хотя, может быть, – он пожал своими широкими плечами. – Это судьба. Если бы немой мог кричать…
Я невольно вскочил с места.
– Слон?
Он кивнул.
– Вы его так называли.
– При чем тут Слон? – почти выкрикнул я.
– Он тогда был у моря, – монотонно продолжал мой непрошенный гость. – И когда начался сильный шторм… Он видел ее… Она уже захлебывалась водой. И если бы он умел кричать… Ведь спасатели были совсем рядом. Но он кричать не умел. Он бросился за помощью. Но было уже поздно…
– Слон, – пробормотал я. – Странно. Слон. Он ее так любил…
– Я знаю. Ему очень больно. Мне кажется, если бы он умел кричать, он сейчас бы кричал от боли.
– Я ее тоже очень любил, – я поморщился и стал внимательно рассматривать свои колени. – И очень люблю. Но не кричу.
– Вы – совсем другое, – и он распахнул дверь. – Жаль, что вы так ничего и не можете мне рассказать. Кстати, моя фамилия Голованов. Если что вспомните, – и он протянул мне визитную карточку. – Но в отделе меня зовут просто Голова, – и он приподнял свою шляпу. И я удивленно взметнул брови. У него действительно, была огромная голова, так не соответствовавшая низкой квадратной фигуре.
Я не знаю почему вспомнил этот разговор, случившийся четыре года назад в моей квартире. И тогда я верил в случайное происшествие. Да и как я мог не верить?
Был шторм. Был свидетель. Была Марина, задыхающаяся от воды. Как я мог не поверить? Но только теперь, спустя четыре года, мне вдруг показалось, что Голова ни на секунду не поверил в несчастный случай. Но факты перевесили его
