Конечно, вид у нее сейчас не очень… в общем, не очень. Но чтобы – с ужасом?! На себя бы посмотрел.
По мосту к берегу топали два туловища, а господин Сотников стоял на краю моста, держась одной рукой за одинокий столбик, оставшийся от снятых перил, а другой – за свой тазобедренный сустав, и что-то хрипло орал.
– Эй, там, на палубе! – тоже заорала Вера, и почему-то тоже хрипло. – Отбой шлюпочной тревоги! Живой ваш утопленник!
Господин Сотников замолчал с открытым ртом, вытаращился на нее с таким же ужасом, как идиот Сашка, и даже оторвал руку от тазобедренного сустава и прижал ее к нагрудному карману своего бывшего черного пиджака. Два туловища резко затормозили и стали осторожно подбираться к краю моста, вытягивая шеи и пытаясь заглянуть вниз.
– Ты ведь живой? – на всякий случай уточнила Вера, подплывая поближе к этому идиоту и присматриваясь к выражению его небритой морды.
– Ага, – квакнул идиот и опять закашлялся. Откашлялся, отдышался и, в свою очередь, спросил с явным недоверием: – А ты чего, тоже живая, что ли?
– Да, – ответила она со сдержанным ликованием в голосе. – Тоже живая. Такое невероятное совпадение, правда?.. Ты чего к берегу не плывешь? Товарищи вон волнуются, переживают, нервные клетки жгут… А тебе до них и дела нет. Ты эгоист, Александр, вот что я тебе должна сказать. И не надо бледнеть лицом, на правду обижаться не следует, а следует делать выводы и вставать на путь исправления… ты чего покалечил-то? Руками двигать можешь?
– Могу, – неуверенно отозвался эгоист, едва шевеля синими губами и едва двигая раскинутыми в стороны руками. – Только без толку… Ногой зацепился. Там железка какая-то… Ногу разодрала, а потом – за штаны… не могу отцепить, уже пробовал…
– Стой смирно, ногами не дергай, – приказала Вера. – Сейчас посмотрю, что можно сделать.
Ничего там посмотреть было невозможно, конечно. В такой грязи вообще глаза не откроешь. А на ощупь удалось определить только то, что идиот Сашка стоит на каком-то железном крюке, намертво вросшем в дно, крюк насквозь проткнул штанину и снять штанину с крюка нет никакой возможности, потому что конец у крюка не гладкий, а с двумя острыми отростками, под углом отходящими назад. А разорвать штанину тоже не удается – крепкая штанина, качественная. А вокруг ноги этого идиота в холодной воде расплывается теплое облако. Кажется, сильно нога разодрана. Не хватало только, чтобы на запах крови пиявки какие-нибудь толпой набежали… Хотя в такой грязи, наверное, и пиявок никаких не водится. Это хорошо. Однако и без пиявок этот идиот может потерять много крови. Это плохо. Придется штаны снимать.
Вера вынырнула, отдышалась и деловито поинтересовалась:
– У тебя в карманах штанов что-нибудь ценное есть?
– Кажется, мобильник, – неуверенно вспомнил идиот. – Платок… Сигареты, зажигалка. Мелочь какая-то. Ножик.
– Давай сюда.
– Чего давать? – Сашка, кажется, на самом
