за фасадным великолепием погруженного в безвременье города. Стены дворовых построек имели совершенно неопределимый цвет, из-под обвалившейся штукатурки виднелись кирпичные пятна, украшений и декора почти не было, и лишь над оконными проемами кое-где сохранились гипсовые, протравленные дождями карнизы. В темном углу двора уныло доживала свой век утомленная непосильной работой и брошенная хозяином ржавая машина без колес, на капоте в позе сфинкса спокойно сидела кошка. Но несмотря на удручающие признаки упадка, во дворе ощущалось присутствие жизни: в открытом окне второго этажа гулко играла музыка, смеялась невидимая девушка, какой-то мужчина в арке курил сигарету, и несколько молодых людей оживленно сновали по двору, перетаскивая картонные коробки.
Молодой художник Марат, долгое время проживавший совместно с Зайцем в соседнем доме, обосновывался в новой мастерской. Он сумел заполучить квартиру во дворе и в этот день перевозил из родительской квартиры необходимые вещи. Его отец, занимавшийся строительными подрядами, помог сыну-художнику: появились волшебники-рабочие, вставили стальную дверь, навели порядок с электричеством и оклеили стены перевернутыми белой стороной географическими картами. Для Марата этот теплый солнечный день стал днем новоселья, и поприветствовать нового поселенца по очереди приходили разные обитатели дома. Квартирка была небольшая, в две комнаты, соединенные узким коридором; была еще крохотная кухня при входе, тут же превращенная в склад всякого хлама. Вдоль стен в квадратной комнате стояло несколько картин, а в центре вокруг круглого стола за бутылкой шампанского собралась небольшая компания.
– Неплохая квартирка, Марат, – громко и одобрительно заявил Заяц, снимая с головы наушники и осматриваясь вокруг. – Келья, светелка, гальюн. Все как надо. Знатные тенеты.
– Да, приятная и почти что легальная, – удовлетворенно согласился Марат. – Я договорился с инспектором из ЖЭКа на два года, буду платить этой тете понемногу, а там посмотрим.
– Твои картины? – поинтересовался у своего нового друга Андрей.
– Да, старые. Это когда я еще в Репинском учился. Я сейчас другие рисую, вот посмотри.
Он принес из коридора одну картину и установил ее на табурет у стены. Работа была выполнена ярчайшими красками и изображала кричащего человека в зеленом пиджаке с желтыми пуговицами. Человек этот поднял руку в приветственном жесте и что-то яростно кричал.
– Автопортрет, – пояснил Марат.
– Послушайте, кто знает, во сколько сегодня выставка? – спросила у собравшихся подруга Марата, миловидная девушка Аня.
– Ночью, около часа, – ответил Андрей.
– А кто будет выставляться?
– Все «Новые художники» – Новиков, Егельский, Гурьянов, Тузов, Маслов, Медведев, Котельников. Да, кстати, Марат, помоги с транспортом. Нужно перевезти к мосту несколько рулонов. Я договорился встретиться с Алексеем на набережной в двенадцать часов, будем помогать навешивать картины.
– Конечно довезем. Но еще только десять, – радостно запротестовал Марат. –
