куче, как по команде задрали морды, оскалили желтые клыки и проводили машину долгим понимающим взглядом.
– Останови через километр, – произнес Капитан и оглядел салон.
Всё в порядке. Ребята готовы. Спокойные, сосредоточенные лица. Не первый год вместе. Слаженная команда, понимают друг друга с полуслова. Много повидали, но всегда справлялись. Спецгруппа быстрого реагирования, чего тут говорить.
Ямы скоро кончились, по обочинам замелькал лес – сырой и чистый.
– Здесь стой, – обронил Капитан, и водитель тихо заглушил мотор. – Ким, выйдешь здесь. Гранатомет берешь ты. Задача: не выдавая присутствия, наблюдать за обстановкой. Докладывать. В огневой контакт не вступать. Гранатомет использовать только по моей команде. Контролируешь дорогу. Это на случай непредвиденного. Если они вызовут помощь или попытаются уйти. Давай!
Неразговорчивый Ким привстал, небрежно взял гранатомет за ствол и вышел наружу. Его низкая фигурка сразу исчезла в ельнике – даже ветки не качнулись. Команда проводила его молчаливым взглядом. Ким считался железным человеком.
– Заболодин, Касаев – идут на выход перед самым выездом на поляну. Петеренко, притормозишь. Разойтись, окружить здание. В огневой контакт – по моей команде. Либо по необходимости. Подъезжаем к зданию, сразу на выход все. Артамонов идет со мной, чуть впереди. Петеренко остается у машины, используя как укрытие. Вопросы?
Вопросов не было. Только Заболодин хмыкнул себе под нос:
– Дом Агиева с такими предосторожностями не брали…
Но Капитан услышал.
– Разговоры! – отрезал он. – Еще раз повторяю. Кто не понял. Здесь пропала группа Тарасова. В полном составе, без следов. Связь оборвана.
Заболодин уставился на Капитана. Остальные молчали.
– А ты думал, учебная тревога?
Заболодин молчал. Наступила пауза, и было слышно, как лесной сквозняк с тихим шепотом забирается в щели салона.
– Работаем! – кивнул Капитан.
Мотор взревел, и джип понесся вперед по корням и обломкам асфальта. Несколько раз его сильно тряхнуло, словно могучие лесные кулаки били в днище, а потом скорость выровнялась, и удары превратились в глухую вибрацию. Затем джип резко притормозил. Касаев и Заболодин выкатились в ельник, прощально хлопнув дверцей. Машина снова рванула вперед, и вдруг всё кончилось – деревья расступились, открывая здоровенную поляну. В центре возвышался пятиэтажный корпус пансионата, бывшего пионерлагеря. Здание было выстроено на совесть и выглядело бы еще довольно молодо, если бы на каждом окне, на каждом клочке штукатурки не лежала печать заброшенности.
Асфальтовая дорожка вела прямо к козырьку парадного крыльца – мимо покалеченного шлагбаума, мимо пятачка стоянки для автобуса. Слева торчали останки спортплощадки – скелет футбольных ворот и ржавая лестница из толстых труб, устремленная в небо почти вертикально, – словно в небе разгорелся пожар, его полезли тушить,
