и вся жизнь, возникла негадано, негадано сникает.
К чертям собачьим или к господу богу,
Задаваясь в очередной раз невзрачным вопросом,
Увидишь ли разницу в спутанных дорогах,
Если на всём давно весит цена?
В сюжет не влазит божественность, тиснется,
Но трещит по швам скупой аншлаг, в нём скоро не останется места для жизни,
А мир всё продолжит катиться в никуда.
Корабль в упругой оболочке, всё расплывается вокруг, словно пустынный мираж в горячих воздушных потоках, мы проплываем сквозь тучи и высоты, море под нами мельчает вдалеке, горизонты начинают обретать изогнутую форму, небесная синева сменяется на тьму, обнажаются безкрайние просторы и безчисленность звёзд, Солнце меняет цвет и яркость, члены экипажа теряют сознание от испуга.
Дьяволица провозглашает: «Теперь вы знаете больше! Таковой виднеется форма вашего бытия в комплексе, но это далеко не всё, лишь мерклая черта восприятия испуганного».
Капитан орёт: «Испорченное детство, испорченная молодость, испорченное здоровье, испорченная жизнь, может ты случай нерукотворный, скажи, отчего этот сумрак убогий навис надо мною и швыряет некие отбросы на откуп скупому упоению,
Не мелочность ли, что не касается и мазолей на ступнях босых вселенской плоти, не перебивает духа ветер, лишь мерзкая игра безропотной тоски под видом шальной дерзости скребущей собственные заботы, свои же потребы, только изнашивается место в миру тесном, что принято приукрашать позором, ибо больше нечем?»
Сверху виднеется вся Земля, словно шар, не зря издавна провозглашали мудрецы об округлости вселенских форм, но приверженцы прихоти не слушали их, словно незатейливые животные.
Корабль обогнул Землю в течении получаса, а дьяволица заливала всем в головы знания об устройстве мироздания.
– Чтоб вы не мучились с водяной стихией, я вас к нужной пристани подвину.
Боцман кричит:
«Если нужно что-то бюрократическое, можно поставить печати,
Еже ли нужно что-то большее, можно плясать на пляже Стикса, пока не надломится мачта,
Вон виднеется тень чьей-то жизни в свету пылающего костра, в ночи распыляется жар жалящими остриями пиков по тьме хлестая,
Безумный танец мелькает и вопли о нём возвещают, провозглашая творение бытийной формации,
Проливается смех и его неистовая дерзновенность, он как и свет воспаряет к безмерности, планомерно утопая в небыли,
Энтропирует неистовствующими жестами кипящий напор воплоти, впервые и напоследок впивается празднеством в материю жизнь!»
Корабль плавно начал опускаться сквозь воздушные пучины к морю, пираты празднуют полёт к высотам, вокруг виднеется весь мир, долины, реки, леса, горы.
Солнце неистово светит, в лампах погасшие угли и пепел.
Тьма рассеялась в душе, ветер затрагивает останки дымной
