вся наша вера, надежда и упование, весь смысл и фундамент жизни. Какие бы трудности нам не выпадали, эти два слова будут спасать нас от той смерти, от которой многие из нас умирают еще прежде кончины физической. Я говорю о смерти духовной, когда люди живут без веры и истины, без нравственности, без Евангелия, и потому уже сейчас являются живыми мертвецами. И наоборот, того, кто старается идти путем евангельской жизни и следует закону Божественной любви, могут ожидать распахнутые врата Царства Небесного, где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания, а жизнь бесконечная.
Протоиерей Артемий Владимиров
Пасхальная ночь
Постепенно храм с его службами входил в жизнь нашей семьи, которая столь долгое время оставалась далёкой от христианской святыни. И если раньше колокольный звон, лившийся по 2-му Обыденскому переулку, воспринимался мной как посторонний шум, ничего не значащий и ни к чему не зовущий, то теперь первые удары колокола и радостный перезвон в конце ранней воскресной литургии заставляли меня быстрее выбираться из постели и поспешно совершать необходимый моцион, чтобы не опоздать к поздней службе. Удивительно, что после кончины горячо любимой бабушки Любови (первой проторившей дорогу в храм) каждый из домочадцев, таясь друг от друга, начал прокладывать свой путь к свету Божию.
Богородица у Распятия. Мозаика
В семидесятые годы столичная интеллигенция, пробудившись от духовной спячки и одновременно утратив советский энтузиазм, характерный для послевоенных лет, искала «духовности» в свежих номерах журнала «Иностранная литература», в передаваемых из рук в руки самиздатовских книгах «восточных мудрецов» Кришнамурти и Вивекананды, с их загадочной псевдохристианской терминологией. Многие с целью оздоровления стали заниматься суставной и дыхательной гимнастиками, собираясь вечерами в физкультурных залах школьных зданий. Подобная литература появилась и в нашем доме, но, по счастью, она не оказала заметного влияния ни на кого из нас.
Моя мама, выпускница и преподавательница Московского энергетического института, всегда помнила пронизанные благодатным теплом ненавязчивые уроки православной веры, которые были ей преподаны благочестивой бабушкой Александрой Михайловной Севей (урождённой Глебовой). Впоследствии мама рассказывала мне, что с кончиной бабушки любимые внучками молитвы «Отче наш» и «Богородице Дево, радуйся» как будто отошли на задний план, однако незримый свет веры сокровенно пребывал в их девичьих душах. Вот почему нужен был лишь духовный импульс для возвращения к Богу всей нашей семьи, никогда не отрекавшейся от своих русских корней. Страдая некоторыми хроническими недомоганиями, мама занималась оздоровительными упражнениями по системе йоги и вместе с тем испытывала внутреннюю потребность, заходя в православный храм, ставить свечи перед чтимыми ею образами и своими
