как Гейдж вернул Тори в жизненную орбиту Оливии, чтобы она познакомилась со своей биологической матерью и имела семью после его кончины.
Оливия смотрела в заиндевевшее окно, пытаясь глубоко дышать под грузом воспоминаний. Эмоции. Боль. Горечь любви и того, что люди творили друг с другом во имя любви. Мелоди так и не написала газетную статью на основании того интервью. Зато она сочинила книгу, основанную на истории Оливии и Тори. И в рукописи этой книги были слова, которые теперь пришли на ум Оливии.
«Можете ли вы точно определить момент, когда ваша жизнь начинает идти встречным курсом к чьей-то другой жизни? Можете ли вы вернуться к тому моменту, когда эти жизни наконец пересеклись, а оттуда начали расходиться по расширяющейся спирали, но с этого момента остались навеки переплетенными, замкнутыми друг на друге?»
Она переключила внимание на Тори, которая потягивала горячее какао и старательно избегала смотреть на мать.
– Как прошло сегодня с доктором Миллер? – мягко спросила Оливия.
– Больше я к ней не приду.
Оливия потянулась за своим капучино и медленно отпила глоток, считая до двадцати.
– Почему?
– Мне не нужен мозгоправ.
– Потому что так говорит Рикки?
Тори покраснела и сердито зыркнула в сторону Оливии.
– Доктор Миллер спрашивает меня, что я думаю о своей бессоннице и о своих кошмарах, почему я ругаюсь с ребятами из новой школы, почему я побила ту девчонку в старой школе, что я чувствовала, когда потеряла Гейджа и Мелоди… – Ее голос пресекся, в темных глазах заблестели слезы. Она жестко провела ладонями по лицу, и щеки вспыхнули еще сильнее. – Если предполагается, что я должна найти собственные ответы, то зачем мне вообще ходить к доктору Миллер? Это глупо! – Тори резко отодвинула недоеденный пончик. – И откуда она вообще взяла, что у меня бывают кошмары?
«Полегче, Лив, – мысленно услышала Оливия голос Коула. – Делай маленькие шаги».
– Тори. – Она вздохнула, подалась вперед и понизила голос под мерное жужжание звуков и голосов в кафетерии: – Это я позвонила доктору Миллер и сказала ей.
У Тори отвисла челюсть. Ее глаза сверкнули мрачной враждебностью от такого предательства.
– Я очень беспокоилась и хотела поговорить об этом. Нам обеим это нужно.
Тори плотно сжала губы и прищурилась. Оливия почти слышала, как ее эмоциональный подъемный мост с лязгом поднялся и захлопнулся.
– Я слышала, как ты плачешь во сне. Я слышу это каждую ночь после того вечера, когда ты поздно вернулась домой вместе с Рикки. А потом я нашла в твоей комнате бутылку браги, которую готовил Ной.
– Ты рылась в моих вещах?
– Я пошла в твою комнату, чтобы забрать Эйса. Он спал возле твоей кровати, когда ты ушла в школу. Верхний ящик твоего стола был
