Поэты и революция. Коллектив авторов

      Опять торжествует стихия

      и что он неё ожидать, —

      какие денёчки лихие

      ещё предстоит испытать?..

      В наш город на крыльях метели

      внезапно ворвалась зима, —

      Все улицы вмиг опустели,

      застыли по струнке дома.

      Для хаоса много ли надо? —

      То воды штурмуют его,

      то медленные снегопады

      рождают монбланы снегов.

      То он утопает в туманах,

      лежит в паутине веков,

      то мир раздирает на кланы

      по прихоти большевиков.

      Теряет былые обличья,

      меняет свои имена

      и вновь обретает величье,

      а следом за ним – и страна!

      Не знаю я своих корней,

      Не знаю.

      Но только в тихие минуты вспоминаю,

      Что был когда-то дом в далёком чужестранье,

      Служебный был, а может быть, изгнанье

      Нас привело туда. Не помню я об этом.

      И сам-то дом остался мне неведом.

      Семья жила обычно, без излишек,

      Отец и мать, и двое ребятишек.

      А время шло.

      Обшарив пол-Союза,

      Явилось горе к нам опасным грузом

      И выбрало наш дом.

      Отца судили, по Пятьдесят восьмой статье приговорили

      На десять жутких лет.

      Не выдержав несчастья,

      Скончалась мама тихо, в одночасье,

      И шёл в то время мне шестой годок,

      Всего и всех лишилась в краткий срок,

      И без корней живу

      От лиха и до лиха,

      Прошёл бы год, другой в покое,

      Тихо-тихо.

      Я лишена была почвы,

      А такая по ней тоска,

      Будто жизнь прожита заочно…

      Участь сорванного листка!

      Как метался он, исстрадавшись,

      И не зная, куда летит,

      Опустился на памятник павшим —

      И согрелся холодом плит.

      Харбин, Харбин…

      И детство, и судьба…

      Ты в памяти моей, пока живу я.

      А в этом мире – вечная борьба.

      В России Революция, ликуя,

      Выбрасывала прочь своих сынов.

      Кто – в Сиднее, а мой отец – в Харбине…

      Не пролилась тогда отцова кровь,

      Харбин дал русским эмигрантам кров.

      Благодарю его за это ныне.

      Сломать бы слово, смять его и бросить,

      Разбить бы нерушимую печать…

      Но только проявляется, как проседь,

      Её неисчезающая рать.

      Она по закоулкам подсознанья

      Внедряется, коварная, в мозги,

      Всё ищет фанатичного признанья,

      Ей наплевать, что впереди ни зги,

      Что – горькая опять – слеза ребёнка

      Прольётся на детдомовскую грудь,

      Грядёт за похоронкой похоронка…

      Когда от потрясений отдохнуть!

      Никто

Скачать книгу