словно почувствовав, какой теме будет посвящена предстоящая беседа, села и потупилась.
– Послушай-ка, Вика…
Кирилл подбирал слова осторожно, стремясь, чтобы девица не замкнулась: время безудержных и безбашенных действий типа угрозы отчислить провинившуюся из отряда завершилось.
Как она тогда, на Незабудке, сказала? «Я – девочка хладнокровная, у меня башню от несчастной любви не снесет»… И даже что-то там про трибунал заикалась. Однако, похоже, взяло у хладнокровной девочки да и снесло башню! Нет, нужно менять тактику.
– Я сегодня обратил внимание на то, что ты неправильно повела себя в бою. Был момент, когда у тебя образовалась небольшая передышка, а у Заиченко в этот момент наступила самая запарка. И ты ей не помогла… Какие у тебя возникли проблемы?
Он был готов к тому, что она примется отрицать случившееся – специально прихватил с собой персональный тактический прибор, чтобы продемонстрировать ей сделанную ИскИном видеозапись.
Однако Шиманская ничего отрицать не стала.
– Зато ты, Кент, успел ей помочь! – зло сказала она.
Это была необычная для Вики дерзость, но Кирилл не стал обращать внимания.
– Разумеется! Иначе бы она вновь угодила на госпитальную койку.
– Лучше бы она с нее и не вставала! – выпалила, яростно сверкнув глазами, Вика. И прикусила губу.
– Ты вообще понимаешь, Виктория, что сейчас сказала? – тихо спросил Кирилл. – Что именно ты пожелала боевому товарищу?
Шиманская еще больше растопырила иголки:
– А так ей и надо, стерве рыжей! Чего она опять вокруг тебя кормой крутит? На очередной заход пошла?
И Кирилл понял, что никакого результата его незабудкинские ночные внушения не дали. Как и здешние. Ни хрена он не был властен ни над мыслями, ни над чувствами своих подчиненных. По крайней мере, в отношении Вики Шиманской такой вывод был совершенно справедлив. Вика ненавидела Ксанку всеми фибрами души, и надо было принимать в отношении нее какие-то другие меры, иначе все это грозило в будущем вылиться…
– Послушай меня, Вика… Ты хоть понимаешь, что случится, если, помимо меня, еще кто-нибудь заметит твою недобросовестность в бою, недобросовестность, граничащую с откровенным, не побоюсь этого слова, предательством?
– И что же случится? – зло выпалила Шиманская.
– Тебе просто перестанут доверять. Если ты не оказываешь помощь Заиченко, с какой стати ты поможешь мне?
– Тебе-то я всегда помогу!
– Ну не мне, так Тормозилле… Перевалову тому же…
– И ему помогу!
– А кому не… задумаешься, прежде чем помочь?
Вика вскинула на него заблестевшие глаза
– Слушай, Кент… А тебе не приходило в голову, что ты собрал под свое начало очень странный отряд? Что больше половины его женской составляющей в тебя в
