на спине и не смещал мой центр тяжести.
Чем выше мы поднимались, тем сложнее становилось. Я перестал доверять только ногам и начал ползти вверх на четвереньках, цепляясь пальцами за мокрые, холодные камни. Роман двигался прямо надо мной, тем же самым способом, что и я. Посох он забросил себе за спину, соорудив из ремня петлю и надежно зафиксировав его рядом с котомкой. Иногда он оборачивался, проверяя, не отстал ли я, ловил мой взгляд, одобрительно кивал и вновь продолжал подъем.
Потом мы спугнули двух топлян. Они сидели на сильно выдающейся вперед ступени и наслаждались водными брызгами, падающими на них сверху. Заметив нас, речные жители зло сверкнули ярко-голубыми глазами, скользнули ужами, блеснув тусклой серебристой чешуей, и спрыгнули в поток.
Быть может, оттого что мы их рассердили, а может, из-за досадной случайности и моей неосторожности за десять ярдов до конца подъема моя левая нога скользнула по камню, и я потерял равновесие.
Впечатление было такое, словно кто-то невидимый изо всех сил дернул меня за рюкзак. Я опасно отклонился назад, замахал руками, стараясь восстановить хрупкий баланс между собой и скалой.
Испугаться не успел. Лишь отметил краем сознания, что у Проповедника лицо перекошено от ужаса, а падать мне никак не меньше девяноста ярдов.
И в этот момент смуглые пальцы цепко схватили меня за правое запястье, дернули вперед, вырывая из распахнутой, голодной пасти бездны.
– Спасибо, – отдышавшись, сказал я.
Роман прочитал слово по моим губам и наклонился к уху, прокричав:
– Говорил же я! Брось арбалет!
И полез вверх. Когда я закончил подъем и оказался на пологом гребне, цыган ждал меня, а рядом с ним сидело Пугало, безучастно швыряя вниз камешки.
– Тебе надо отдохнуть, или идем дальше? – спросил мой спутник.
– Мне нужна минута, – ответил я. – Еще раз спасибо за помощь.
– Не за что, страж.
– Я ненароком рассмотрел твое кольцо, когда ты протянул руку.
Он только усмехнулся.
– Три пятиконечных звезды по ободу. Уполномоченный церковный легат.
– Сложно поверить, что такой, как я, служит церкви? – спросил он.
– Мой друг – страж. И он тоже цыган. И той же веры, что ты и я. Так что поверить легко. Значит, ты не разбираешься в древних языках?
– Я не врал тебе, Людвиг ван Нормайенн. В языках я разбираюсь прекрасно. И иду в монастырь ради его библиотеки.
– Не помню, чтобы называл тебе свое полное имя, Роман.
– В этом нет нужды. Я помню тебя. Видел в Вионе с отцом Мартом, когда на кардинала Урбана устроили покушение. Я служу его высокопреосвященству, так что в курсе того дела.
– Личный легат кардинала Урбана? – удивился я.
– Мир тесен, страж. А люди, которые занимаются похожим ремеслом, имеют такую особенность – пересекаться даже в глуши. Ну, что? Теперь идем?
Деревья остались внизу.
