срываются желтые листья. Его серп блестел, и на нем не было ни капли крови.
– Ложная тревога, – сказал я Проповеднику.
Пугало посмотрело на нас, как на придурков. Мол, нашли причину для беспокойства.
– Ну проверить-то стоило, – промямлил старый пеликан, увидел мое злое лицо и замолчал.
Я закончил рыть могилу, когда наступил полдень. Последний этап работы оказался самым сложным – внизу были древесные корни, пришлось постараться, чтобы глубина ямы доходила мне до бедра.
С находкой костей помогало Пугало. Те, что скрывались в листве, и я не мог видеть, оно обнаруживало без труда – тыкало пальцем в нужном направлении. Когда останки Ганса оказались в могиле, я засыпал их землей, вытащил из ножен свой кинжал, срубил ближайшее тонкое деревцо и из двух палок соорудил неказистый могильный крест.
– Он был хорошим человеком и стражем, – торжественно произнес Проповедник.
– Ты его не знал, как же можешь это утверждать? – удивился я.
– Ну… о мертвых обычно так говорят, – смутился он. – Гм… Лучше я произнесу молитву.
Он прочитал заупокойную, и я подумал, что в последнее время мой спутник уже не в первый раз так провожает стража.
Я посидел еще немного, не желая спешить и вспоминая, как во время Лисецкого бунта мы вылавливали в беснующемся городе тварей. Как Ганс подрался с Шуко из-за Рози, еще когда мы учились. Как мы сдавали свой последний экзамен на кладбище, и как потом старейшины вручали нам наши кинжалы.
Я завернул его клинок в тряпицу, убрал на самое дно рюкзака. Когда окажусь в цивилизованных краях – сдам его на уничтожение.
Проповедник тихонько кашлянул, отвлекая меня от тяжелых мыслей.
– Пора выходить. Путь к Вилочкам не близкий. Чем раньше мы отправимся, тем быстрее сядем в дилижанс.
– Я не иду в Вилочки.
– Как это? – удивился он. – Ведь это ближайший город. Постой! О нет. Я знаю такой взгляд! Ты что задумал?!
– Мой друг умер, Проповедник. И я намереваюсь узнать, почему это произошло.
Пугало покрутило пальцем у виска, и старикан поддакнул:
– В кои-то веки я с ним согласен. Ганс умер много лет назад, и найти хоть какие-то следы невозможно. Кости не могут говорить.
– Если я отступлю, то буду думать об этом постоянно и в итоге все равно вернусь сюда. Лучше все сделать сразу.
– И куда мы пойдем?
– Мальчишка сказал, что Ганс пришел с гор.
Проповедник издал звук, словно пускал ветры:
– А мой отец говорил, что ангелы создали пиво. Но это не значит, что ему стоило верить. Особенно когда он напивался.
– Раньше ты никогда не говорил о своей семье.
– А нечего здесь говорить! Ты не думаешь, что мальчишка врет? Что твоего Ганса убили, к примеру, деревенские?
– Будь это так – они спрятали бы тело получше. И уж точно каждый ребенок не знал бы об этом и не болтал перед приезжими.
Пугало кивнуло, соглашаясь с моими
