Сейчас это не то, что мне нужно. Моров в осаде. Мне кажется, ты найдешь себе занятие. И да, я вижу, какое ты голодное. Я думаю над этой проблемой и найду решение в ближайшее время.
Оно развернулось и направилось обратно к фургону.
Я взял на себя ответственность перед ним. Когда мы расставались, Мириам сказала, что Пугало моя домашняя зверушка, но куда более опасная, чем голодный лев. И мне надо позаботиться о том, чтобы найти ему кровь, раз уж нам приходится путешествовать вместе.
Я мотался по Чергию уже две недели, с тех самых пор, как преодолел Горрграт и спустился с отрогов Хрустальных гор. Перевал оказался для меня серьезным испытанием – нехватка воздуха, плохое самочувствие из-за высоты, ледяной ветер и начавшийся снежный буран. Меня едва не сдуло с седла Монте-Розы, и я не помню, как смог провести ночь на этом жутком холоде, лишь каким-то чудом ничего себе не отморозив. При спуске я сильно упал, в кровь разбив руки, и следующую неделю Проповедник, глядя на мои заживающие ссадины и царапины, по десять раз на дню напоминал мне об ошибочном выборе дороги.
Но я знал, что все сделал правильно и со смирением святого терпел его нотации. Пугало, глядя на это, лишь посмеивалось про себя.
До западных областей Чергия, как оказалось, война не дошла. Князь Горловиц не пропустил сюда армию захватчиков, его передовые части, укомплектованные свежими полками кантонских наемников, литавских кондотьеров и фирвальденских ландскнехтов продвигались на восток.
С утра до вечера я проводил в движении, уничтожал опасных для людей сущностей. Но основная моя цель оставалась неизменна – я искал цыганский табор.
Однако, куда бы я ни приехал, везде мне сопутствовала неудача. Никто его не видел, никто даже не слышал о нем.
Мне повезло лишь под Кутгором. Там я схватил ускользавшую от меня нить правды и все же начал распутывать клубок. Табор, который я искал, прежде чем отправиться в Шоссию, долго стоял под Моровом – городом, принадлежащем князю Млишеку Жиротинцу, предавшему своего короля и переметнувшемуся на сторону врага.
Именно по пути в Моров я и встретил ползущий по тракту фургон, которым управлял старый Владек, слуга кастеляна Хальвецев, а с ним и троицу хусар – господ Мариуша Хальвеца, Радека Хольгица и Войтека Мигорцкого.
Надо сказать, что наше знакомство прошло не совсем гладко. Меня то ли приняли за дезертира, то ли просто решили поразвлечься. Черноволосый Радек не нашел ничего лучше, как попытаться сбить меня лошадью. За что был стащен с седла и получил в зубы.
Войтек обнажил гросс-мессер, но его остановил Мариуш:
– Стой, друже! Гляди, какой у него кинжал. Это ж страж.
– Курва! – произнес Войтек, останавливая коня и убирая клинок обратно в широкие ножны.
– А тебе, братко, лучше больше не баловать, – смеясь, сказал Хальвец Радеку.
Радек лишь ругался да называл меня песьей паскудою, и не разговаривал со мной до самого вечера. Только в таверне, когда он убил пару бутылок сливовицы, его
