и попросила дедушку не наказывать сына. – тяжело дышал Ярослав. – Дедушка с горем пополам согласился, но утром когда сын спал, положил в кастрюлю супа пять пачек перца. Папа, когда попробовал суп, то у него глаза вылезли из орбит.
Я положила руки на колени.
– А твой отец что? Как себя повел? – теребила пальцы я. – Снова написал анонимную записку? Или что – то другое придумал?
– Папа подождал неделю и когда дедушка засобирался на работу, тот, не проверяя туфли надел их, а там … – скрестил руки юноша.
– Что там?
– А там канцелярские кнопки! – повздыхал Ярослав. – Дедушка повредил ступню, что идти не смог на работу и ему пришлось брать больничный. На работе у дедушки зашептались. Сначала записка, заболевает начальник, потом сам дед, а что перед эти дедушка прошел медицинскую комиссую никого не волновало. На работе его коллеги долго не забывали, что произошло с дедушкой. Сколько было смеха.
Ярослав со слезливым лицом взглянул на меня.
– Как отец говорил, то и сделал. Сказал дедушке, что «сиди и дожидайся завтрашнего дня», он дедуле и устроил хорошее утро. Мать предупреждал, что ей первый всадит в нож, так и получилось. Он слов на ветер не бросает.
Глава 7
Я задала интересующий вопрос.
– Ярик, когда твою мать привезли в больницу, ты сказал отцу, что мать что – то узнала, и по этой причине отец всадил в матери в сердце нож. Что этим хотел сказать?
Он позевал несколько раз.
– Извините, Марина. Давайте с вами попозже поговорим. Я завтра в больницу приду. Меня увидите, то подходите. – встал со скамейки Ярослав. – Я поговорю с вами. С вами легче, чем сидеть одному, но время позднее и стоит бежать домой. Вдруг отец проснется, а меня нет! Начнутся причитания! – признался и развернулся парень.
Ярик шел быстро. Я подождала, когда он отдалиться от меня и поспешила за ним. По пути сын Зины и Саши ни с кем по телефону не созванивался и не встречался. Минут через двадцать он подошел к дому и открыл дверь от домофона. Я обратно пошла в больницу и через окно залезла в палату. Я закрыла окно. Легла на кровать. Сна ни в одном глазу. Как уснуть, когда не знаешь, кто всадил женщине в сердце нож! Я подумала пройтись по больнице. Не слышно, чтобы никого не разбудить. Глядишь, что – нибудь интересное узнаю, а поспать успеется! Я обулась в тапки и вышла из палаты. Пошла прямо. Никого не было. Я повернула направо и увидела приоткрытую дверь. Я подошла к ней и краешком глянула. Увидела двух девушек молодого возраста. Они между собой ворковали. Я их подслушала:
– Столько лет работаю в больнице и все равно за каждого пациента переживаю! – сидела на стуле с высоким хвостом на голове шатенка. – Бедная женщина! Ранили, прям в сердце! Тираны! Воткнули нож в сердце. Я как представила, что меня аж передергивает! Из моего сердца торчит нож, и я замираю от боли. Скручиваюсь и теряю сознание! Ой, Машка! Это же больно – больно – это как стоять по стойке вольно. Не горит и не пылает, а сердце до боли распирает! Не хочу я от боли распирать, а приду к тебе опять! – как скороговорку жалостливо
