вызывает добрую улыбку и спустя почти сорок лет с выхода фильма Данелии.
А что, если вглядеться в человека, который сыграл этого профессора, по-настоящему? Оказывается, тут будет место не только для доброй улыбки, но и для настоящего уважения, а то и почтения: совсем уж человек, сыгравший Хансена, не наивен.
Итак, Норберт Кухинке. Именно он сыграл профессора-слависта. Никакой Норберт не датчанин, конечно, а самый настоящий немец. Причем очень хороший журналист: работал долгое время в «Шпигеле», потом в «Штерне», будучи московским корреспондентом этих журналов в самое что ни на есть «застойное» время, в 70-е годы. Тут он и встретился с Данелией, который пригласил Норберта сыграть в новом фильме.
Никаким растяпой или разиней Кухинке не был, конечно: если уж брался за работу, то делал ее на совесть. И если уж попал в Россию, то изучал ее по-настоящему, научившись отличать наносное, «советское», от подлинного, русского. Поэтому и предпочитал общаться не с советскими чинушами в галстуках, а с нормальными людьми. Чинуши, кстати, по словам Норберта, вызывали в нем отвращение: они утрачивали элементарные связи с действительностью, относясь к человеку только согласно его номенклатурному положению. А вот люди – это да, Кухинке в них просто влюбился. Будучи дотошным журналистом, он, разумеется, не верил официозу и пропаганде, а будучи журналистом честным, не верил ни тому ни другому с обеих сторон. Изучая жизнь России, он ходил по оставшимся православным церквам страны. Искренне верующий человек, он проникся красотой Православия – что эстетической, что духовной – и решил по мере своих сил познакомить с ним своих соотечественников. О том, получилось ли это у Норберта Кухинке, и идет речь сегодня.
Вернувшись из России домой, он взял и построил… монастырь. Самый настоящий. Не сразу, конечно: потребовались долгие годы, чтобы выносить и родить эту идею, чтобы изменились к лучшему времена. Но – взял и построил. Нашел в провинции Укермарк деревушку Гётшендорф, уже успевшую хватить всех прелестей перемен и начинавшую хиреть, купил там дом и, используя свои знакомства и влияние – что в Германии, что в России, – вдохновил людей идеей постройки православного монастыря. Люди, конечно, обалдевали сначала: католик строит православный монастырь! Но потом, проведя пару часов за беседой с Кухинке, во всем с ним соглашались и вдохновение его разделяли. Так и получилось, что ровно десять лет назад глухая немецкая провинция вдруг стала донельзя интересной не только для праздных туристов, но и для людей, занятых серьезными поисками. А искать есть что.
Самые человечные бегемоты
– Всё! Хочу подальше отсюда, – заявила Наташа. – Дышать нечем – желаю воздуха! Кто бы мог подумать, что в зоопарке приятнее, чем снаружи: тут хоть бегемоты с обезьянами вменяемые, а там, за забором, – эти ходят, с флагами радужными.
– Это называется – «Всё передовое человечество радостно встречает прогрессивный закон, принятый в самой лучшей стране мира», – пояснил я. – Вот и ходят с флагами. А бегемоты и правда милее радующихся снаружи товарищей.
