Вот, укройте ноги пледом, здесь почти так же холодно, как дома. Надеюсь, вы не сказали мастеру Колину правды?
– Ты ведь понимаешь, что я ничего не могу ему сказать. Я ничего не могу говорить, чтобы не вселять в него ложную надежду.
Нора вздохнула, но ничего не ответила, и Оливия посмотрела в окошко. Она поймала себя на том, что вытирает щеку, как будто надеясь таким образом стереть и воспоминания о своей бесславной помолвке.
Она не жалела о том, что бросила Бертрама. Семейная жизнь с этим лживым ничтожеством была бы гораздо хуже разбитого сердца. Но она глубоко сожалела, что сказала правду Генри Пейтону, да еще взяла с него слово, что он будет молчать. Бедный Генри встал на ее сторону и принял на себя весь гнев родственников Бертрама. Он не жаловался, даже когда отец Бертрама сэр Иво фактически выгнал Генри из Джиллингема, сделав так, чтобы он не смог там работать. Оливия не пыталась оправдать себя – она сама виновата, что Генри приходилось проводить столько времени в Лондоне вдали от жены. Значит, она виновата и в том, что он искал утешения у других женщин… Значит, она виновата и в том, что он умер.
Колин совершенно ни при чем, но, когда он поцеловал ее, она тут же вспомнила последний разговор с Бертрамом. Сцена встала перед ее глазами так живо, как будто все вернулось. Бертрам не придавал значения ее отказу, стараясь умиротворить ее теми же способами, какими он всего добивался, – соблазняя ее. Когда-то ей нравились его поцелуи; она думала, что они служат знаками его любви. Но в тот вечер объятия, которых она раньше так ждала, стали для нее невыносимыми. Она словно снова видела перед собой его лицо, которое склонялось над ней, чувствовала, как его влажные губы искали ее рот, его мощь, когда он прижимал ее к стене… Все, чего она с таким нетерпением ждала, напоминало о ее доверчивости. Колин совсем не похож на Бертрама, но, возможно, отныне и навсегда любой контакт с мужчиной будет носить отпечаток Бертрама и ее омерзения из-за собственной слепоты.
Все ее пылкие надежды и мечты улетучились из-за его ужасной измены.
Она встряхнулась. Сейчас самое главное – Генри. Она приехала в Лондон из-за крестного, и она доведет дело до конца.
Если лорд Синклер не станет ей помогать, она все сделает одна. Она докажет, что настоящим был тот Генри Пейтон, которого она знала и любила, пусть он уже умер. Она защитит его, как он когда-то защитил ее.
Глава 3
Дождавшись, когда молодой человек покинет церковь, Лукас вышел из-за колонн, отделяющих алтарь от нефа. Очень хотелось пойти за ним и подробно рассказать, в каком безрассудстве замешана его юная знакомая. Может быть, выслушав здравое мнение о ее деятельности, родственники заставят ее уехать, не дав ей причинить настоящий вред себе самой или другим.
Лукас вышел в мрачное зимнее утро, вспоминая все, что ему о ней известно.
Он привык быстро составлять мнение о людях, но новая знакомая по-прежнему оставалась для него загадкой. Может быть, стоит обсудить ее с Чезом. Конечно, они редко
