одобных ей, где также описаны особняки, тем, что здесь подобраны дома, объединенные либо родственными связями, либо одними и теми же архитекторами. А значит, дома имели похожие интерьеры, в которых хозяева общались между собой, устраивали различные увеселения. (Хочу отметить: занимаясь дворянскими фамилиями, невольно пришла к выводу, что все они тем или иным способом были связаны между собой.) Многие хозяева особняков в XVIII – начале ХХ века входили в аристократические круги и составляли так называемый высший свет. Такие дома передавались по наследству. Бывая друг у друга в гостях, родственники и соседи видели все привозимые из-за границы новинки, старались устроить свои жилища не хуже других и собрать у себя модные предметы и коллекции. Таким образом, к 1917 году многие особняки столичной знати превратились в настоящие музеи, собравшие уникальные коллекции.
После 1917 года, когда восставшими был провозглашен лозунг «Мир хижинам, война дворцам!», коллекции были разворованы, многие из них вывезены за рубеж, проданы и уничтожены. Но, несмотря на «плановое» уничтожение, интерьеры некоторых домов частично сохранились. Сейчас в наиболее значимых домах интерьеры воссоздаются по уцелевшим элементам. И в эти дома устраиваются экскурсии.
А значит – наступила эпоха массового познания исторического прошлого и существовавшей в нем красоты.
Предлагаю вам открыть двери некоторых особняков и заглянуть в их внутренний мир.
Дом И. Ф. Паскевича
Дом, где Пушкин узнал о легенде Бахчисарайского фонтана
Английская набережная, 8
На мой взгляд, этот дом должен быть открыт для посещений хотя бы потому, что он имеет уникальные интерьеры. Но не менее важна и его историческая ценность, ведь, согласно последним исследованиям, именно с этим домом связано обещание Александра Сергеевича Пушкина о создании поэмы «Бахчисарайский фонтан». Об этом событии и будет подробно рассказано в настоящей главе.
Сегодня на главном фасаде этого дома с Английской набережной мы видим вывеску Московского индустриального банка, туда ввиду банковской специфики доступ весьма ограничен. Но интерьеры особняка настолько необычны и, можно сказать, уникальны, что дому необходимо быть доступным для обозрения…
В одной из гостиных, бывшей прежде зимним садом, встроен фонтан – почти копия фонтана слез в Бахчисарае. Я ничем не могла объяснить, почему он установлен именно здесь. Этот вопрос долгое время не давал мне покоя. И вот, наконец, когда мне в руки попала основанная на архивах книга Т. Фадеевой «Две Софии и Пушкин», все прояснилось. Фонтан появился здесь во время владения домом семьей Потоцких. В названной книге сказано, что о семейной легенде, находясь в Петербурге, поэту рассказала Ольга Потоцкая (в замужестве Киселева), которая в то время составляла одну из многочисленных влюбленностей великого поэта.
Согласно этой легенде, одна из предков Потоцких, красавица Мария, была продана в гарем и стала затворницей шаха. Мария, не ответив на всепоглощающую любовь хана, умерла в гареме. Хан не смог забыть Марию и в знак непроходящей скорби по прекрасной девушке велел возвести фонтан слез, олицетворяющий его горе. Пушкина тронула эта история, и он пообещал Ольге написать об этом стихи. Так родилась его поэма «Бахчисарайский фонтан».
Об этой романтической легенде было известно всем гостям дома, поскольку легенда эта напрямую связана с хозяйкой дома того времени – Софией Потоцкой. И чтобы окружающие и близкие этой семьи люди не забывали об этом, искусными руками мастеров был создан фонтан, воспроизводивший мелодию падающих капель.
Но начнем по порядку, как и положено, с истории здания.
Первым владельцем дома, возведенного на этом участке Английской набережной, был один из любимцев Петра I – князь Иван Юрьевич Трубецкой. При вступлении на престол Анны Иоанновны Трубецкой был пожалован в сенаторы, а в 1739 году, получив должность московского генерал-губернатора, покинул Петербург.
Дом он продал Дмитрию Михайловичу Голицыну (1721–1793). Скорее всего, новым хозяином дома стал сын фельдмаршала князя Михаила Михайловича Голицына (старшего) и Татьяны Борисовны Голицыной (урожденной Куракиной). В то время Дмитрий был еще совсем молодым человеком, еще только начинавшим свою карьеру на военном, а затем дипломатическом поприще. Получив хорошее домашнее образование, он поначалу служил в лейб-гвардии Измайловского полка. Вскоре был пожалован в камергеры высочайшего двора с возведением в чин генерал-майора. В эти годы он много путешествовал по Европе, жил в Париже и даже заведовал парижским посольством. В 1761 году получил назначение чрезвычайным послом в Вену и свыше 30 лет занимал этот пост, дослужился до чина генерал-поручика, стал действительным тайным советником и в этом чине вышел в отставку.
Будучи в отставке, князь снискал всеобщую любовь окружающих. Ценитель искусства и поборник просвещения, Голицын
