любви и симпатии.
Папа был слегка полноват и небольшого роста, а мама высокой и стройной красавицей, но и это им никак не мешало, а наоборот придавало шарма их отношениям. Иногда мама пошучивала над отцом, называя его «карапузом», но папа никогда не обижался и оставался верным своей единственной Татьяне Алексеевне. Она была чудной женщиной, хорошей домохозяйкой, «мастерицей на все руки» и просто хорошим человеком. В ней постоянно била энергия жизни и оптимизма, она никогда не жаловалась на свое здоровье или самочувствие, нам всегда казалось, что она никогда не уставала, может глубокими ночами оставаясь наедине с собой, тихонечко думала о своих проблемах, но об этом мы никогда не знали и даже не подозревали.
Года два назад мы с папой стали замечать за мамой очень странные вещи: она стала больше лежать и быстро уставать, возникали непонятные головные боли и скачки артериального давления. Мы стали беспокоиться и всячески ее поддерживали, и расспрашивали о ее состоянии, но мама все списывала на возраст. За год до ее смерти стали появляться новые проблемы, мама стала плохо видеть, а ведь она швея и жить не могла без своей работы, но увы ее пришлось оставить. Теперь ежедневно она находилась дома вместе с папой, а вечерами вязала спицами и крючком. Наконец-то мы уговорили маму обратиться к врачу, втроём мы приехали в одну из лучших московских клиник и записались на прием к терапевту. Мать не разрешила нам присутствовать на приеме у врача, с чем мы не стали спорить. Тогда мы не подозревали, что все может быть настолько серьезно. Нас отправили к другим специалистам, назначили огромное количество анализов и компьютерное обследование головного мозга, когда мы получили все результаты, выяснилось, что у мамы глиома головного мозга, опухоль имела размер небольшого яблока и распространялась довольно быстро. Вместе мы объездили множество врачей и искали различные способы, чтобы хоть как-то помочь маме, но как нам объясняли, что опухоль уже слишком большая и локализация была неоперабельной, но мы верили, что все обойдется и мы сможем что-то сделать. Был назначен курс химиотерапии и радиотерапии, в какой-то момент маме стало лучше, и мы уже обрадовались, но счастье продлилось не долго. На третий месяц после обнаружения и постановки диагноза начался настоящий кошмар: у мамы были постоянные судорожные припадки, нескончаемые головные боли, бессонные ночи, приступы тошноты и рвоты, она резко теряла свой вес, а позже открылись психические расстройства и галлюцинации. Мама перестала нас узнавать, тогда я и вовсе потерял надежду, но отец верил и никогда ее не оставлял, до самого ее последнего дня. Мне было мучительно смотреть на то, как угасает жизнь моей дорогой мамы, как отец смотрит на нее и не верит всему происходящему. На его глазах умирала женщина всей его жизни, женщина которая подарила ему сына и делала его жизнь счастливой. Я пытался с головой погружаться в работу, коллеги поддерживали меня в этот трудный момент, а каждый вечер я приходил к маме и папе, оказывая свою помощь, но улучшений не было. Ровно через полгода мама
